Ну я же скорпион (с)
Название: Секрет, что мы храним
Автор: Sakuri
Переводчик: Aliena19
Бета: e.nara
Источник: www.fanfiction.net/s/3696612/1/The_Secrets_In_T...
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гарри/Драко, Северус/Римус
Размер: Макси
Разрешение: получено
Отказ от прав: отказываюсь
Жанр: Romance, Angst
Размещение: только с разрешения автора и переводчика
Статус: в процессе перевода
Саммари: Драко Малфой, чистокровный принц Слизерина, испытывает немыслимые страдания, когда его кусает Римус Люпин. Как ему жить дальше, особенно если Поттер повсюду сует свой любопытный нос?
Глава 1: Начало
Глава 1: Начало
Драко Малфой был избалованным мальчишкой – и его это вполне устраивало.
В настоящее время самопровозглашенный принц Слизерина лежал, растянувшись на ближайшей к камину кушетке и устроив голову на коленях Пэнси Паркинсон, а та послушно гладила его волосы. По его распоряжению домовые эльфы принесли им шоколад, и Блэйзу даже удалось тайком притащить немного сливочного пива.
Шестой год начался для Драко куда лучше, чем можно было ожидать. Во-первых, в школе появился новый преподаватель, профессор Слизнорт, который получил его полное одобрение. Человек, ценящий в студентах хорошую родословную, заслуживает восхищения. Он серьезно отличался от других учителей – придурков вроде МакГонагалл, которые чуть ли не щеголяли своей гриффиндорской любовью к грязнокровкам. Да, Слизнорт был более чем достоин обучать одного из Малфоев.
Еще одним приятным сюрпризом в этом году оказалось долгожданное назначение профессора Снэйпа преподавателем Защиты от Темных искусств. Разумеется, глава его факультета куда более подходил для этой роли, чем остальные – скажем, тот же оборотень – но главным поводом для бурной радости Драко служило изменившееся поведение профессора. Теперь, когда Северус получил желаемое, он благоволил к своим слизеринцам даже больше обычного. Драко был совершенно потрясен тем, что Дамблдор принял столько верных решений за такой короткий срок. Единственным недостатком начавшегося года было возвращение Люпина, на сей раз в должности преподавателя Ухода за магическими существами - вполне подходящее место, учитывая обстоятельства. Но даже здесь у Драко не имелось особых возражений – во-первых, посещать эти лекции он точно не собирался, а во-вторых, перспектива время от времени посмеиваться над кротким маленьким человечком казалась весьма заманчивой.
И наконец, последним и, пожалуй, лучшим подарком года стало то, что Гарри Поттер ещё никогда не был так несчастен!
О, дела Драко в данный момент шли как нельзя лучше. Профессор Зелий любил его за чистую кровь и богатство, профессор Защиты являлся по совместительству его крестным отцом, и соответственно – неизменным покровителем, а тупой Поттер влачил свои дни в состоянии, чертовски близком к самоубийству. Дополнительным бонусом шла возможность наблюдать, как Лис и грязнокровка бродят по замку, не находя себе места и всем видом выражая желание с криком броситься бежать как можно дальше от бесценного спасителя Волшебного мира.
- Драко, мы собираемся еще разок смотаться на кухню. Говорят, они там готовят блинчики на завтрак. Ты идешь?
Черт, жизнь была хороша!
***
Гермиона Грэйнджер прекрасно понимала, что не так с ее лучшим другом – просто она не знала, что с этим делать. Как поступить или что сказать, чтобы утешить кого-то вроде Гарри? Гарри, который и в лучшие-то времена отличался скрытностью и не подпускал людей слишком близко, и который теперь отгородился от мира с такой решительностью, что становилось неясно, как быть дальше.
Она правда все понимала – у него было с десяток причин вести себя таким образом. В конце концов, жизнь никогда особо не баловала Гарри: Дурсли и Волдеморт, его родители и Седрик… а теперь и Сириус. Она понимала, что однажды это обязательно достанет его. Смерть Сириуса послужила последним ударом, тем более что все лето Гарри был предоставлен себе и своим мыслям.
И что они получили в результате? Шестнадцатилетнего мальчишку, с которым ни она, ни Рон не умели общаться. Как им найти средство, чтобы излечить подобного человека? На это не хватало даже ее сил. Она бы отправилась к МакГонагалл или самому Дамблдору, но разве они не предприняли бы уже какие-то меры, если бы считали их действительно необходимыми?.. Кроме того, теперь, когда Люпин вернулся в школу, он смог бы поговорить с Гарри, особенно раз Хагрид, выполняющий задание директора, отсутствовал.
Гермиона понимала, что ее друг еще не настолько потерян, чтобы пойти и выкинуть какую-нибудь глупость. Он просто должен выбросить это из своей жизни, и все. Конечно, он расстроен! Он лишился единственного родного человека, которого когда-либо знал и любил. В самом деле, чего еще можно было ожидать после такого?
Им только нужно пережить это вместе с ним, вот и все.
***
Гарри Поттер глядел на озеро, наблюдая, как его поверхность покрывается рябью, и старался ни о чем не думать.
Легким прикосновением он направил Молнию вниз, и вот его ноги болтаются всего в нескольких дюймах над водной гладью. Еще одно движение, и метла мчится вперед, оставляя за собой дорожку брызг. Он летел, не задумываясь об управлении, вспоминая тот раз, когда пересекал это озеро верхом на Клювокрыле. Тогда он совершенно не контролировал гиппогрифа. Жаль, что ощущения от полета уже не те.
Он поднялся еще на несколько дюймов, а потом сделал кувырок боком и повис вверх ногами на несущейся со всей скоростью Молнии. Это движение он оттренировал до такой степени, что мог выполнить его во сне. Гарри выпрямился, его волосы тут же намокли от озерной воды, но он по-прежнему не испытывал особого волнения.
И вот нежеланные мысли начали заново пробираться в его голову. Он пытался сосредоточиться на своих движениях, домашней работе по Трансфигурации, практике Зельеварения завтрашним утром – на чем угодно, лишь бы побороть неизбежное.
Впрочем, как всегда, безуспешно. Ему пришлось приземлиться, чтобы не упасть.
Стоя на берегу с Молнией в руке, чувствуя, как кроссовки медленно проваливаются в грязную жижу, а холодная и мокрая мантия липнет к коже, он пристально глядел на темнеющее небо и отчаянно старался ни о чем не думать.
***
Римус Люпин ощущал, как превращение начинается, приближается издалека, точно дикий зверь. Он завывал в уши, кусал за пятки, вынуждая беспокойно кружить по комнате. Струйки пота стекали по шее и спине Люпина. Он резко мотнул головой в сторону, словно в попытке избавиться от судорог.
Его взгляд упал на богато украшенный кубок, стоящий на столике у кровати. Зелье в нем слегка пузырилось. Северус сварил его для него чуть ранее сегодня вечером, а затем унесся обратно к какому-то там котлу, оставленному им на огне. Волчья отрава. Ему нужно будет принять ее совсем скоро. Фактически, сейчас. Луна уже восходит.
Но он в очередной раз с рычанием отвернулся. Волк внутри него сражался ожесточеннее, чем когда-либо, и собственная злость Люпина только разжигала эту ярость. Ему хотелось вопить, свирепствовать, плакать и ничего больше. Волк хотел того же, а еще он хотел охотиться. Оба они хотели скорбеть.
Сотрясаясь мелкой дрожью, он провел по лицу тыльной стороной ладони, стирая льющиеся слезы. Из-за этого жеста его пальцы оказались как раз на виду. Ногти уже темнели и удлинялись. Еще чуть-чуть - и глаза будут гореть янтарем, а во рту появятся клыки. Оставались минуты.
Ему понадобилось значительное усилие, чтобы заставить себя развернуться и подойти к столу. Он рухнул на колени прямо перед ним и трясущейся рукой потянулся к зелью. Пальцы вцепились в кубок слишком крепко, и острые ногти царапали золото.
- Сделай это, - приказал он сам себе голосом, уже более чем напоминающим рычание. – Сделай это!
В этот момент волк в последний раз протестующе взвыл, а потом поднялся в нем в полный рост, с лязгом захлопнув пасть и выпустив когти.
Кубок выпал из рук Люпина - зелье разлилось по ковру, забрызгало занавески и моментально впиталось в мягкое волокно.
Римус в отчаянии рванул за ним, запуская пальцы во влажный, покрытый пятнами ворс, но было уже слишком поздно.
- Нет! – Начинались судороги, мышцы пресса сокращались, сдвигались кости. Дрожащий, охваченный конвульсиями, он свалился на пол и постарался сжаться в маленький комочек. – О Боже, нет… нет, нет, НЕТ!
Вопль, вырвавшийся у него в следующую секунду, прозвучал как вой.
***
- Да ладно, серьезно, если бы тебе пришлось выбирать – если бы пришлось! – кто бы это был?
Драко закатил глаза.
- Блэйз, это отвратительно. Может, ты уже перестанешь?
Но на сей раз его проигнорировали, а остальные слизеринцы продолжали давиться смешками и обмениваться ухмылками, пока их компания из пяти человек двигалась в сторону кухни. Пэнси Паркинсон шутливо пихнула Блэйза, на ее лице легко читался интерес и тщательно изображаемое презрение.
- Честное слово, как тебе это в голову-то пришло? Можно подумать, кто-нибудь из нас смог бы хотя бы посмотреть в сторону гриффиндорца…
Черноволосый парень усмехнулся и покачал головой.
- Если ты считаешь, что я хоть на мгновение допускаю такую возможность, то ты весьма невысокого мнения о моем интеллекте. Я не говорю, что они должны нам нравиться, я только предполагаю, что каждый из нас наверняка, по крайней мере… смотрел, раз или два.
Блондин бросил на своего друга взгляд, полный негодования и беспримесного ужаса.
- Я так точно не делал. И никогда не буду, могу поручиться, - младший Малфой презрительно фыркнул. Поднятые брови делали выражение его лица еще более надменным. На секунду он, казалось, погрузился в размышления, а потом нахмурился.
- Постой, и на кого же ты смотрел?
Пэнси пихнула парня под ребра.
- Да, давай, расскажи нам.
Ее поощряющие возгласы были поддержаны гоготом Крэбба и Гойла.
Блэйз таинственно улыбнулся.
- Джентльмены не делятся своими открытиями.
- Какое счастье, что ты не джентльмен, не так ли?
- Верно, верно, - пробормотал Блэйз, изучая свои ногти. – В таком случае, думаю, не будет большой беды, если я скажу вам, что недавно – совершенно случайно, разумеется – заметил лучшую сторону Джинни Уизли.
- Что?! – Драко практически замер на середине шага, и его голос взлетел на несколько тонов. – Уизелетта? И что еще за лучшая сторона?
Блэйз хихикнул.
- Задняя.
Пэнси издала полный пренебрежения звук и покачала головой, негодуя на Блэйза и его пошлые шутки. Она взяла Драко за руку и успокаивающе похлопала по ней.
- Пойдем, дорогой, не слушай его. Он всего лишь пробует вывести нас из себя, я уверена.
- Вовсе нет! – запротестовал слизеринец, но проказливая гримаса с его лицеаникуда не делась. – Честное слово, просто взгляните в следующий раз, когда она будет подниматься по лестнице перед вами.
- Я как-нибудь обойдусь, - лениво бросила через плечо Пэнси. Что до Драко, то у него до сих пор не находилось слов от потрясения.
Игривое подшучивание не прекращалось на протяжении всего пути. Они уже вышли из подземелий и сделали первые шаги по лестнице, как вдруг услышали это.
Из затененного пространства впереди них раздавалось чье-то рычание. Блэйз и Пэнси потянулись за своими палочками, а Драко машинально шагнул за спины Крэбба и Гойла. Вид у всех был крайне встревоженный. В узком отрезке коридора света катастрофически не хватало. В самом конце находилось окно, но льющееся из него слабое серебристое сияние полной луны не могло осветить то, что пряталось прямо перед ними.
Что-то большое, скорчившееся в тени под окном, внезапно шевельнулось.
- Что это? – прошипела Пэнси.
- Свет, - рявкнул Драко. – Кто-нибудь зажгите свет!
- Люмос! – Блэйз произнес заклинание, и неровный свет в тот же миг выхватил из тьмы место, где они стояли. Судя по всему, это стало большой ошибкой.
Среагировав на вспышку, существо резко развернулось. Его янтарные глаза сверкали в темноте, вытянутая морда была измазана красной жидкостью, а открытая пасть позволяла увидеть ужасающее количество клыков.
- О Боже… - выдохнул Драко, осознав, кто перед ним.
Создание медленно выпрямлялось, и его тело, казалось, становилось все массивнее и массивнее. Если раньше зверь лежал, съежившись в комок, то теперь он стоял на всех четырех лапах и выглядел просто непозволительно огромным.
А затем, безо всякого предупреждения, Римус Люпин в своем волчьем обличье понесся прямо к ним. В его глазах пылала жажда крови.
Их вопли раздались одновременно. Блэйз в спешке поднял палочку и выпустил сразу несколько заклятий, но все они отскочили, не причинив рвущемуся вперед оборотню никакого вреда. Пэнси вцепилась в своего друга и потащила его в обратную сторону, к лестнице.
- Бежим! – завизжала она, ринувшись вслед за Крэббом и Гойлом, которым на этот раз инструкции уже были не нужны. Подстегиваемый паникой, Блэйз повиновался и бросился за товарищами, продолжая, не целясь, метать заклинания через плечо.
Никто так и не заметил, что Принц Слизерина, пригвожденный ужасом к месту, не сдвинулся ни на дюйм.
Время замедлилось для Драко. Горящие глаза оборотня приближались с каждой секундой. Все существо мальчика призывало бежать, спасаться, сделать хоть что-то – но он не мог. Не мог двигаться, не мог дышать. Ведь еще миг – и он умрет. О Боже, он умрет – его убьет этот жалкий, хныкающий человечек в шерстяном кардигане! Он умре-!
А потом стало слишком поздно что-либо делать, потому что оно было уже на нем. Не помня себя от страха, Драко завопил, закрываясь руками и падая на спину.
Словно издалека он слышал, как Пэнси истошно орет его имя, снова и снова. Так же, как и кто-то другой, кто-то, что-то ему кричащий. Кто-то, выкрикивающий заклятье. Последовавший затем жуткий взрыв разорвал мыльный пузырь тишины, который возник вокруг него – время вернуло прежний ход.
Мир, волк, его раскрытая пасть с грохотом обрушились на Драко, и это стало последним, что он запомнил.
Глава 2: Ах, какая ирония
Глава 2: Ах, какая ирония
Минерва часто задавалась вопросом, почему, если в деле оказывался замешан Гарри Поттер, неизбежно происходили какие-нибудь катастрофические события. Следовало признать, однако, что эта конкретная катастрофа не только не была его виной, но даже не относилась к нему напрямую. Более того, удивительно, но на сей раз только благодаря Поттеру и без того опасная ситуация не превратилась в полномасштабную трагедию.
Подобные мысли бродили в ее голове, когда они вдвоем с Гарри зашли в кабинет директора. Мягко придерживая мальчика за плечо, она чувствовала, как время от времени его сотрясала мелкая дрожь. С лица Поттера не сходило выражение глубокого шока, появившееся сразу после… инцидента внизу. За неимением возможности отложить метлу, он все еще сжимал ее в руках - да с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Его мантия промокла, от обуви повсюду оставались грязные следы, но сейчас едва ли было подходящее время для выговора.
- Подождем пару минут здесь, Поттер, - тихо сказала она. – Профессор Дамблдор скоро поднимется, и вы сможете рассказать ему все, что знаете.
Он молча кивнул, оглядываясь вокруг. Она знала, что в прошлом году он бывал здесь намного чаще, чем большинство студентов, а однажды даже умудрился разгромить значительную часть комнаты – но даже сейчас всякий раз, когда он входил в кабинет директора, любопытство явственно проступало в его чертах.
Минерва видела, как его взгляд блуждал от предмета к предмету, а затем остановился на небольшом шкафчике, в котором хранился Омут памяти Дамблдора. Она нахмурилась, заметив это, но ничего не сказала.
Не прошло и нескольких минут, как в комнату прошествовал Дамблдор, казавшийся намного более напряженным и изнуренным, чем обычно. Он посмотрел в их сторону и шагнул к своему столу.
- Гарри, - тихим, усталым голосом поприветствовал он мальчика. В его глазах не было привычного мерцания, да и не прозвучавшее предложение угоститься лимонным шербетом само по себе служило поводом для волнения.
- Профессор, - осторожно поздоровался Гарри. Он неловко поежился, будто только сейчас осознав, насколько неопрятно выглядит. – Ээ, простите…
Дамблдор небрежно махнул рукой и покачал головой.
- Забудь, мой мальчик, забудь. Не мог бы ты рассказать мне, что произошло, Гарри…
Черноволосый подросток кивнул и опустил глаза.
- Я гулял у озера, Профессор. Я знаю, что это было уже после отбоя, но… - он умолк и пожал плечами. Никто из взрослых не стал его отчитывать – все они знали, почему у мальчика появилась привычка бродить по окрестностям в полном одиночестве. – В общем, я… хотел навестить Римуса. Просто поболтать. Честно говоря, я совершенно забыл о том, какая сейчас фаза луны. Но когда я пришел…
- Продолжайте, Поттер, - поторопила его Минерва.
- Когда я пришел, там царил жуткий кавардак. Дверь оказалась открыта, поэтому я зашел внутрь и увидел… увидел, что повсюду разлито Ликантропное зелье, а от двери остались только щепки. Я думаю… я знаю, что случилось. Ну, то есть… не совсем. Я не знаю, почему он не принял зелье, Профессор! Но это не похоже на Римуса! Даже если…
- Гарри, Гарри, - по-прежнему мягко прервал его Дамблдор. – Мы все понимаем, что этому инциденту должно существовать какое-либо разумное объяснение. Но не мог бы ты просто рассказать мне, что ты знаешь?
- Извините, - пробормотал Гарри. – Ну как только я увидел, что творится в комнате, то тут же бросился бежать. Первой я встретил Профессора МакГонагалл. Я объяснил ей, что произошло, и она отправилась за Вами и Снэйпом. Но… когда она ушла, я услышал их крики. Их… слизеринцев, я имею в виду.
- И ты кинулся им на помощь? – поинтересовался Дамблдор, разглядывая своего студента поверх очков-половинок.
Гарри слегка пожал плечами.
- Ну да, можно и так сказать. Не мог же я просто проигнорировать это, понимаете? Я слышал их. Так что когда я добрался до места, то заметил Римуса… Он собирался наброситься на Малфоя, который просто стоял там, как полный идиот, каким он и…
- Кхм! – вежливо кашлянула Минерва.
- Извините, - снова пробубнил он, и на этот раз в его голосе звучало куда меньше раскаяния. – Так вот, я метнул Петрификус Тоталус. Римус как бы рухнул на Малфоя, а тот, должно быть, потерял сознание. И… ну, а дальше появились все вы.
Все трое погрузились в молчание на несколько долгих минут. Дамблдор рассматривал свой стол поверх сплетенных пальцев. Между его серебристыми бровями залегла морщинка. Гарри переминался с ноги на ногу, очевидно, надеясь, что так с его ботинок натечет меньше воды.
Наконец директор снова поднял глаза.
- Ты совершил хороший поступок, Гарри. Хотя я довольно удивлен, что ты сумел применить заклинание, подействовавшее на взрослого оборотня. Как ты знаешь, большинство заклятий не обладают такой мощью. Скорей всего, ты вложил в него немало силы.
Подросток в очередной раз пожал плечами, но выражение лица у него было необычно смущенное.
- Я запаниковал, наверное, - произнес он в качестве объяснения.- Ээ, профессор? Малфой… ну Вы понимаете, с ним все нормально?
При этих словах морщинка на лбу старика углубилась, а по лицу скользнула тень беспокойства и печали.
- Боюсь, что нет. Фактически, его состояние далеко от нормального.
Шок, потрясший Гарри и Минерву, ясно читался в их чертах. МакГонагалл быстро шагнула вперед, нервно обхватив себя за плечи.
- Но, Альбус, я думала, что Римус ранил только миссис Норрис! Он же не умирает, правда?
Дамблдор покачал головой.
- Нет, нет. Но он может счесть подобную альтернативу худшей участью.
Понимание того, о чем говорил директор, обрушилось на обоих одновременно.
Минерва поднесла руку ко рту.
- О, Римус никогда себя не простит…
- Уверен, мистер Малфой тоже не будет преисполнен прощения.
Она прикусила губу.
- Но как? Я полагала, мистер Поттер прибыл вовремя, чтобы предотвратить что-либо подобное…
Дамблдор снова отрицательно покачал головой.
- Видимо, Римус укусил его во время падения. Никто не смог бы ничего предпринять, конечно. Поппи осматривает его сейчас, но думаю, мы все осознаем, что сделать что-либо не в ее власти. Она следит за тем, чтобы мальчик находился без сознания, пока мы не будем готовы объяснить ему ситуацию.
Гарри нахмурился.
- И что будет? С ними обоими? Римуса накажут за это? Ему позволят остаться в школе?
Дамблдор бросил на него серьезный взгляд.
- На данный момент этот вопрос еще не решен, Гарри. Никто, кроме нас, не знает о случившемся, и пострадал только мистер Малфой – ну, не считая, естественно, трагической гибели любимицы мистера Филча, - он помрачнел и на секунду замолчал, прежде чем продолжить.
– Полагаю, все сводится к выбору мистера Малфоя. Предпочтет ли он обнародовать инцидент или сохранить его в тайне.
Гарри застонал от разочарования.
- Нет ни единого шанса, что Малфой станет держать свой рот закрытым! Для него это возможность уничтожить Римуса! Он всегда устраивал целые представления из-за любой мелочи! Вспомните, что он чуть не сотворил с Клювокрылом!
На кратчайший миг глаза директора засверкали, но тут же погасли опять.
- Ах, Гарри, ты забываешь о репутации мистера Малфоя.
- Какой репутации? Чванливого, избалованного придурка, который…
- Чистокровного, Гарри.
Минерва вздохнула.
- В самом деле, Альбус, к чему Вы ведете?
Медленным движением Дамблдор опустился обратно в кресло.
- Почти вся школа в курсе того, что мистер Малфой гордится своим чистокровным происхождением. Неужели вы действительно думаете, что он захочет сделать общественным достоянием свое превращение в оборотня? При тех законах, что существуют на данный момент, ему придется пережить огромные потери. Во-первых, он лишится большей части состояния и, конечно, статуса наследника. Его отец – безжалостный человек. Он не проявит к Драко сочувствия…
- Альбус, что ты говоришь? Ты же не предлагаешь замять этот случай?
Гарри быстро глянул на них и стремительно шагнул к столу директора.
- Это возможно? Вы можете… можете помочь Римусу? Его не обвинят, если Малфой не проболтается?
Дамблдор поднял свой длинный палец, призывая тишине. Он пристально поглядел на обоих собеседников.
- Сейчас я не могу ничего предполагать. Мы просто обсуждаем нынешнее положение дел. В конечном счете принимать решение должны мистер Малфой и профессор Люпин. И не в наших силах изменить этот факт. Понимаете?
Гарри неохотно кивнул.
Директор вздохнул и слабо улыбнулся ему.
- Хорошо. А теперь отправляйся в постель, мой мальчик. У тебя была еще одна тяжелая ночь.
***
Той ночью Гарри пробрался в спальни Гриффиндора на цыпочках: не хотел, чтобы его соседи проснулись и потребовали объяснений. Время подходило к полуночи, и часы, когда можно было свободно разгуливать по замку, давно истекли. Так что его друзья без сомнений пожелали бы узнать, где он был и почему явился мокрый, оставив за собой целую дорожку следов.
Он тихо снял с себя грязную мантию вместе с остальной одеждой и переоделся в теплую, сухую пижаму, никогда еще не казавшуюся настолько удобной. Обессиленный, он практически рухнул в уютную кровать, бросил очки на прикроватный столик и неловко потянул на себя одеяло – сил не хватало даже на то, чтобы сесть и сделать это должным образом.
Только потом, пролежав некоторое время, уткнувшись лицом в подушку, моля высшие силы о том, чтобы, наконец, заснуть и погрузиться в блаженное забытье, он постепенно понял, что... что заснуть всё-таки не может.
Откуда вообще взялась энергия на эту внезапную бессонницу, было за гранью понимания Гарри, но несмотря ни на что, мысли отказывались укладываться в его голове. Они кружились беспорядочным вихрем, а где-то глубоко внутри сливались в гремучую смесь волнение и гнев.
Первой и самой главной проблемой, тревожащей его ум, был Римус.
Гарри знал: тому, что Римус не принял свое зелье, есть объяснение. Его не могло не быть! Он знал, что оборотень переживал сейчас не самые лучшие времена, но это не значило, что он когда-либо совершил бы подобное намеренно…
Римус переносил смерть Сириуса так же тяжело, как и сам Гарри. Возможно, даже хуже. Как запоздало выяснил Гарри, эти двое были любовниками. На самом деле, больше, чем просто любовниками. Сириус однажды сказал ему, что оборотни ищут себе пару на всю жизнь, и, когда он говорил, в его голосе звучала такая искренняя, бесшабашная гордость, что уже тогда у Гарри мелькнула догадка по поводу истинной природы отношений его старших друзей.
Теперь же он наблюдал последствия.
Со дня смерти Сириуса прошло три месяца, но, кажется, Римусу так и не удалось собрать себя из осколков. Дамблдор не был уверен, готов ли оборотень вернуться в школу, но Люпин умолял его, настаивая на том, что ему нужно отвлечься.
Что ж, это неплохо сработало, - с горечью подумал Гарри. В этот раз ситуация, в которой оказался Римус, была сложнее, чем когда-либо, а новость о том, какой вред он причинил Малфою, обещала сломать его окончательно.
Хотя если кто и заслуживал того, что приключилось с ним, так это Малфой. Честное слово, Гарри подозревал, что в данной ситуации таилась какая-то справедливая ирония. После всех тех неприятностей, который сопляк доставил Римусу, распространяя по школе свои дурацкие предрассудки, судьба, видимо, решила отплатить ему.
Он чуть улыбнулся при этой мысли.
В голову вдруг пришло, что только совершенно ужасный человек станет так думать. Может быть и так, но сейчас это не слишком его волновало.
Чувство страшной тревоги заставляло искать способ заткнуть Малфоя к чертям. Гарри надеялся, что Дамблдор окажется прав, и гордость Малфоя не позволит тому болтать и тем самым выручит Римуса.
Потому что черта с два он потеряет последнего в мире человека, который все еще связывал его с Лили и Джеймсом. Теперь, когда Сириуса больше нет, Римус был всем, что у него осталось.
И Малфой сильно пожалеет, если попробует изменить это.
***
Следующим утром Драко просыпался медленно – новый день встретил его пульсирующей болью в затылочной части черепа, сразу давшим о себе знать мерзким привкусом зелий во рту и слабо покалывающей болью в руке. Ах, да, не забыть еще о солнечном свете, лившемся через окно, расположенное прямо над ним, и слепившем глаза.
Вздрогнув, он перекатился, пытаясь спрятаться от лезущего изо всех щелей утра, но движение только усилило головную боль и отдалось жжением в руке. Драко неохотно открыл глаза и осмотрелся.
Окружавшая его обстановка немного смущала – он осознал, что находится в больничном крыле.
Ведомый любопытством, он приподнял слегка зудящую руку и обнаружил, что она плотно забинтована от запястья до локтя. Сквозь белое полотно просвечивали бледные пятна просочившейся крови. Ощущение было странным: будто он заново переживал третий год в школе, когда тот чертов гиппогриф распорол ему руку.
Беспокойство Драко начинало расти. Он отвел руку назад и, недовольно поморщившись, осторожно потрогал продолговатую шишку на затылке.
Тут мадам Помфри заметила, что он уже не спит. Уже спустя мгновение она суетилась вокруг него, держа в руках несколько пузырьков с разноцветными зельями. Рядом с ней парило перо и совершенно самостоятельно – по крайней мере, на первый взгляд - строчило что-то в блокноте, тоже зависшем в воздухе.
- О, мы уже проснулись? Прекрасно, прекрасно. Как ты себя чувствуешь, дорогой? Боли? Тошнота? Жар? – не прерывая своих расспросов, она быстро прижала тыльную сторону ладони к его лбу и поджала губы, словно пытаясь решить, пришло его самочувствие в норму или нет.
Драко безмолвно уставился на нее, сбитый с толку ее манерой переходить сразу к делу.
- Нет, - неуверенно ответил он. – То есть у меня болит голова и… Постойте, а почему я вообще здесь? Что произошло?
Судя по всему, его неосведомленность явилась для нее полной неожиданностью. Она моргнула, мгновенно прекратив свои манипуляции. Даже перо сперва застыло, а потом и вовсе упало на блокнот, парящий за спиной медсестры.
- Т-ты не помнишь?
Он приподнял бровь.
- Ну, раз я только что спросил Вас, что происходит, то полагаю, это можно считать очевидным.
Что еще более удивительно, его нарочито высокомерный тон не разозлил ее, как обычно.
- Пусть профессор Дамблдор объяснит все Вам. Он скоро должен подойти, - она говорила очень тихо, не поднимая на него глаз, и эта ее мягкость встревожила Драко сильнее, чем что-либо еще.
- Я умираю, что ли? – спросил он, возможно, чуть более высоким голосом, чем планировал.
Она покачала головой и одарила его необычно печальной улыбкой, которую попыталась выдать за шутливую.
- Нет, дорогой, - откликнулась она. – Я буду дальше по коридору, если тебе что-нибудь понадобится. Я услышу, как ты зовешь.
С широко открытыми глазами Драко наблюдал, как она скрывается за дверью, и гадал, что же, во имя Мерлина, здесь творится.
Не имея ни малейшей догадки, он пялился на свою забинтованную руку и старался хоть что-то вспомнить. В памяти отложился приятно проведенный вечер в общей гостиной, за время которого Драко успел похвастаться всем, начиная с квиддича и заканчивая новой должностью профессора Снэйпа.
Потом они решили пройтись до кухни, и по пути Блэйз поделился с ними своими слегка шокирующими наблюдениями по поводу Джинни Уизли, но после этого… ничего.
Что, черт возьми, стряслось, и как он оказался здесь?
Будто услышав его безмолвный призыв, в больничное крыло вошел директор собственной персоной. Остановив взгляд на Драко, он скорым шагом приблизился к нему. Сразу за ним шествовал профессор Снэйпа, чья темная мантия слегка развевалась от быстрой ходьбы.
Возникшая на их пути, мадам Помфри что-то с жаром прошептала обоим мужчинам, и те разом помрачнели. Дамблдор обошел ее, с самым серьезным видом покачав головой, и мягко произнес: «Спасибо, Поппи».
Директор шагнул вперед и остановился рядом с кроватью, соединив кончики пальцев перед собой.
- Мистер Малфой, мне сообщили, что Вы ничего не помните из событий прошлой ночи. Это так?
Драко нахмурился, но ответил ему утвердительным кивком.
- В таком случае это будет гораздо сложнее, чем я надеялся… - вздохнув, Дамблдор огляделся вокруг, словно подыскивая слова. – Мистер Малфой, прошлой ночью на Вас… напали. Фактически Вам стоит поблагодарить Гарри Поттера. Очень может статься, что он вчера он спас Вашу жизнь.
- Что?! – Драко буквально взвизгнул. – От чего?
Оба его посетителя промолчали, но обменялись полными неловкости взглядами.
- Я задал вопрос! От чего, черт возьми, меня понадобилось спасать?! Особенно его усилиями!
И снова тишина в ответ. Драко смотрел то на одного, то на другого, и в нем зарождалось раздражение, нетерпение и толика страха, вызванного отсутствием информации. Северус упорно глядел куда угодно, только не на него, а Дамблдор, доводящий до бешенства старый дурак, хоть и не отрывал от него этих своих печальных глазок, но оставался таким же бесполезным, как и всегда.
В конце концов, директор снизошел до объяснений.
- Из-за обстоятельств, которые еще предстоит выяснить, профессор Римус Люпин не принял вчерашним вечером свое зелье. Вы понимаете, что это означает, мистер Малфой.
Довольно интересное ощущение, когда твое сердце перестает биться. Именно так чувствовал себя Драко, уже, кажется, целую вечность глядя на директора. Он не мог отвести глаз.
- Драко… - теперь Северус попытался привлечь его внимание, но он все еще все еще был слишком потрясен внезапной догадкой. Дамблдор так ни разу и не моргнул с того момента, как их взгляды встретились, словно в попытке сохранить странный ручеек взаимопонимания, возникший между ними.
Драко, точно проверяя что-то, прикоснулся к своей руке, и, не смотря на нее, произнес:
- Он ук-кусил меня...?
Старый волшебник кивнул.
- Нет, - резко воскликнул слизеринец и с силой замотал головой. Он пожал плечами – почти небрежно, если бы не мелкая дрожь, которую, казалось, не замечал и он сам. – Нет, этого не может быть.
Директор с взволнованным видом крепче сцепил руки.
- Мистер Малфой, то, что произошло, действительно ужасно, я понимаю. Но мы должны держаться мысли, что потери могли быть еще трагичнее.
Северус злобно глянул на старика, явно не собираясь соглашаться с ним.
- Альбус, жизнь Драко никогда не станет прежней. То, что случилось, больше, чем «ужасно». Вашего домашнего оборотня нужно выгнать из школы немедленно, если вообще не отдать под суд…
- Довольно, Северус, - не повышая голоса, укорил его Дамблдор.
Драко слушал все это, чувствуя, как немеет что-то в груди. Он снова безмолвно потряс головой, отрицая сказанное.
Дамблдор опять обратил на него свой сочувствующий взор.
- Мистер Малфой, я осознаю, что это очень деликатная тема, но факт остается фактом: нам нужно приготовиться. Впереди еще два полнолуния, и для Вас как… как недавно зараженной жертвы эти ночи будут самыми сложными. Мы должны начать как можно скорее. Сейчас.
- Сэр, прошу Вас! Это нелепо, - настаивал мальчик, но его глаза были широко открыты. Все присутствующие заметили нотку приближающейся истерики в его голосе.
Директор придвинулся ближе и встал совсем рядом с мальчиком. Он чуть нагнулся и серьезно, вкладывая в свою речь как можно больше убедительности, заговорил:
- Мистер Малфой, отрицание не спасет ситуацию. Позже будет время для переживаний и утешений, но сейчас мы должны торопиться! Вы станете ощущать первые признаки заболевания уже скоро, так как это Ваше первое полнолуние. Вам нужно быть готовым к встрече с ним! Профессор Снэйп сварил для Вас порцию Ликантропного зелья…
Вдруг, без предупреждения Драко закрыл рот ладонью и перекатился на бок. В следующее мгновение его стошнило на пол возле кровати. Дамблдор отпрянул с мрачным выражением лица.
- Я не думал, что это начнется так скоро. Я считал…
Он был прерван пронесшимся мимо него Мастером зелий, оттолкнувшим его в сторону.
- Это не началось, Альбус, он просто полностью осознал, что мы ему сказали.
Удивив своим поведением Дамблдора настолько, что бровь того слегка приподнялась, Северус Снэйп сел прямо на край больничной койки и обнял одной рукой трясущегося подростка.
Драко бросил на него абсолютно дикий взгляд и быстро замотал головой.
- Профессор, это неправда! Я не могу быть! Я Малфой! Не… не…
- Драко, ты должен выслушать меня. Это, без всяких сомнений, правда, как бы мы ни желали обратного. Тебе надо принять это, пока мы не сможем сделать что-либо еще. Как только следующие два дня будут позади, мы найдем способ справиться с этим, хорошо? Но до тех пор мы должны работать вместе.
- Но…
- Никаких но! – рявкнул вспыльчивый профессор, но руку, крепко обвитую вокруг своего крестника, не убрал. – Если только ты не хочешь, чтобы эта… трансформация была мучительной, ты будешь работать с нами, Драко.
Северус медленно отодвинулся, поднимаясь и обращая свой взор на директора.
- Я собираюсь забрать зелья, которые нам нужны, из лаборатории. Последнее из них как раз должно было дойти. Вы составите мне компанию, Альбус?
Директор кивнул.
- Конечно, Северус. Поппи? Полагаю, легкое успокоительное пойдет на пользу мистеру Малфою.
Оба посетителя ушли, как только медсестра направилась к слизеринцу.
***
- Как Вы смеете принимать сторону этой шавки, а не Драко?! – Мастер зелий принялся рвать и метать, как только они оказались за пределами слышимости. – Его… его должны наказать! Бросить в тюрьму! И уж абсолютно точно нельзя разрешать ему по-прежнему оставаться здесь, словно ничего и не случилось!
Директор спокойно прервал эту тираду.
- Северус, уверяю тебя, я не принимаю чью-либо «сторону» в данной ситуации.
- Как Вы можете так говорить, когда жизнь Драко разрушена, а Люпин сохранил свое тепленькое местечко и избежал всех последствий?
Дамблдор нахмурился.
- Жизнь мистера Малфоя не была разрушена, мой мальчик. Пока нет. И если бы ты позволил мне объяснить мои мотивы, ты бы знал, что я стараюсь защитить то, что осталось от его жизни.
Его спутник издевательски фыркнул.
- И что же это?
- Во-первых, его гордость. Хотя я нередко думаю, что твой крестник бывает несколько… высокомерен, я не считаю, что он заслуживает унижений, которые повлекут за собой последние события. И что более важно – я стараюсь спасти его от ярости Люциуса. Ты не хуже меня знаешь, что Драко лишится наследства и впадет в немилость в ту же секунду, как только его отец выяснит, что произошло.
Они свернули за угол, подходя все ближе к подземельям. Северус нахмурился.
- Но даже если так, как Вы планируете наказать оборо… Люпина за содеянное? Я не стану стоять и смотреть, как он ускользает безнаказанным уже во второй раз!
Седовласый мужчина грустно вздохнул.
- Если мы будем хранить тайну мистера Малфоя, я не смогу сообщить об инциденте, как ты понимаешь. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Увольте его, по меньшей мере! Во имя Мерлина, Альбус!
Дамблдор покачал головой.
- Я… я не считаю уход Римуса Люпина из школы в данный момент лучшим решением.
Мастер зелий издал разгневанный рык и фактически застыл на месте.
- О, мне следовало догадаться! Ничто и никогда не коснется этого человека, пока Вы рядом, не так ли? Кажется, он просто не способен сделать хоть что-то неправильно!
- Северус! Это абсурд! Если хочешь знать, я не желаю, чтобы он покидал школу, потому что чувствую, что он сможет помочь нам. Драко понадобится… советчик, когда он будет пытаться справиться с ситуацией. Римус единственный человек, который в состоянии дать ему подробные объяснения по поводу того, что с ним происходит и что от этого ждать.
Лицо его собеседника перекосило от ненависти.
- Как удобно для него. У этого человека развивается талант к выискиванию лазеек для выхода из подобных инцидентов! Не так давно я сам мог оказаться в положении Драко, не так ли? Вы бы и тогда так поступили бы? Назначили его на роль какого-то… кого? Наставника? Вы прекрасно знаете, как Драко отреагирует на такое предложение!
- Это в интересах мистера Малфоя…
- Черта с два, это так! – яростно оборвал его Снэйп. – Вы всегда защищали своих золотых детей, Альбус. Даже если это шло за счет тех, в ком не так много света.
С этими словами он развернулся на каблуках и помчался по направлению к лаборатории, оставляя директора безмолвно глядеть ему в спину, не зная, действительно не зная, что сказать в оправдание.
Глава 3: Приготовления
Глава 3: Приготовления
В углу больничного крыла, закрытая от глаз большинства студентов нагромождением редко используемых кроватей, находилась ничем не примечательная белая стена. Минерва быстро приблизилась к упомянутой стене и, окинув взглядом палату, обнаружила Малфоя, все еще пребывавшего без сознания – на сей раз благодаря зельям Поппи.
Преподаватель Трансфигурации вытащила свою палочку и три раза постучала ею по стене. Через мгновение каменная кладка заколебалась, приходя в движение и плавно раздвигаясь в разные стороны, пока перед профессором не образовалась ладно сработанная дверь. Расправив плечи, женщина повернула ручку и шагнула внутрь.
По другую сторону двери располагалась комната, похожая на центральную палату, но меньшая по размеру. Отличительной чертой этого помещения были не кровати, а две массивные клети, установленные в самом центре.
Внутри одной из них виднелась скорчившаяся фигура профессора Римуса Люпина.
Минерва вздохнула, видя, в каком состоянии ее коллега, и сжала губы в тонкую линию. Слишком сильные эмоции разрывали ее, и даже она сама не могла сказать точно, было ли то, что она испытывала, недовольством его безответственностью или жалостью, вызванной тем, как он на нее смотрел.
- Минерва, - тихим, хриплым голосом поприветствовал ее оборотень. – Что случилось? Что я натворил?
Не обращая внимания на его вопрос, она сделала палочкой некое замысловатое движение, одновременно бормоча что-то себе под нос. Через считанные секунды дверь железной клетки медленно, с протестующим скрежетом проржавевшего металла открылась. Человек, заключенный внутри, тут же зашевелился, поднялся, чуть вздрогнув, и вышел из своей тюрьмы. Он приблизился к кровати в углу комнаты и опустился на нее с неуверенностью, свидетельствовавшей, что долгое пребывание в клетке, да еще и в таком скрюченном положении, привело к мышечным судорогам.
И снова его янтарные глаза нашли ее, буквально пригвоздив к месту своим безжизненным выражением.
- Минерва, ответь мне. Что случилось прошлой ночью?
Шотландка только сердито уставилась на него в ответ, сложив руки на груди.
- Это как раз то, что я хотела бы знать, Римус Люпин! Что такого, во имя Мерлина, могло произойти, чтобы ты не принял зелье?
Он побледнел и вперился взглядом в пол. Седина в его волосах вдруг стала более заметной, так же как и мелкие морщинки в уголках глаз.
- У меня… нет оправданий. Я позволил волку… воспользоваться моим горем. Он подчинил меня, Минерва, хотя подобное не удавалось ему уже много лет. Мне не следовало позволять себе думать о Сириусе. Я просто напрашивался на неприятности, теперь я ясно это вижу. Мне стоило бороться с большим упорством, стоило… - он умолк и покачал головой. – Я кого-то поранил?
Она закусила губу.
- О, Римус!.. – в ее голосе слышались и печаль, и гнев.
Он вскинул голову, не в состоянии скрыть свои терзания. Стало очевидным, что он ждал заверений в том, что все в порядке и его опасения совершенно беспочвенны.
- Боже, кто это был? Умоляю, скажи мне, что он не… он не…
Она опустила веки, стремясь обуздать беспомощную ярость, восставшую внутри нее. Какой-то ее части хотелось кричать на него, даже не помышляя о жалости, вопить, что если бы не Поттер, этим утром они недосчитались бы нескольких студентов – и все из-за него. Как он мог вести себя настолько беспечно?! Его скорбь была понятна, но он обещал Альбусу, что справится, что его присутствие здесь никого не подвергнет опасности!
- Драко Малфой, - наконец ответила она, открывая глаза и глядя на него безо всякого выражения.
Если ее собеседник и раньше казался бледным, то это не шло ни в какое сравнение с цветом его кожи сейчас. Он дрожал и выглядел так, словно его вот-вот стошнит.
- Я… я… Он?.. Он же не?..
Минерва поджала губы.
- Нет, он не мертв, но только благодаря вмешательству Гарри. Он… Ты укусил его, Римус.
- Нет! – Любые протесты были бесполезны, но он все равно не смог сдержать их. Он вскочил и сделал несколько быстрых шагов в ее сторону. – Господи, нет, только не это! Он не может!.. Он не может стать как… как я! Минерва, нет..
Она покачала головой.
- Уже ничего нельзя поделать. Северус работает с предельной скоростью, чтобы приготовить двойную порцию Ликантропного зелья, а Поппи занята тем, что удерживает мальчика в бессознательном состоянии. Пока мы разговариваем, проклятье стабилизируется. Даже перед сегодняшней трансформацией он будет агрессивным и неуправляемым. И именно ты уже сейчас должен помогать нам контролировать его.
Люпин безмолвно смотрел на нее, не в состоянии хоть как-то отреагировать из-за охватившего его ужаса.
Она по-прежнему отважно пыталась вести себя по-деловому, как если бы перед ней стояла просто очередная рядовая задача.
- Я бы рекомендовала тебе еще некоторое время оставаться здесь. Через несколько часов мы перенесем его сюда. Ты сможешь оказать нам помощь в общении с мистером Малфоем, пока не взойдет луна. Тогда тебе самому придется принять зелье… под нашим надзором.
Кивнув, она развернулась на каблуках и покинула комнату, не имея ни сил, ни желания выступать в качестве жилетки для чужих слез. Она симпатизировала Римусу, но не собиралась нянчиться с ним. Во всяком случае, не теперь, когда он совершил ошибку и у этой ошибки были такие последствия.
***
То, что в его плане по сохранению секретности существовал изъян, Альбус Дамблдор понял довольно скоро. Он был совершенно уверен, что Гарри не проронит ни слова, если это потребуется для благополучия профессора Люпина – но он не мог поручиться за четверых слизеринцев, сопровождавших Драко в той роковой прогулке по коридорам замка.
Он знал, что Северус приказал им молчать, прибавив к словам давление своего авторитета как главы факультета, но он также осознавал, что их послушание будет длиться ровно до тех пор, пока страсть к сплетням не перевесит страх перед Мастером зелий.
И двоим из этой компании, Пэнси Паркинсон и Блэйзу Забини, вряд ли для этого понадобится много времени.
Поэтому, как только он нашел несколько свободных минут в своем расписании, всех четверых тотчас вызвали в его кабинет.
Сидя за столом и мрачно разглядывая своих учеников, он напоминал себе о причинах подобного решения. Никакие уговоры не помешают этим ребятам бросить пару намеков и таким образом распространить слухи о нападении по всей школе. Ради Римуса и Драко он просто не мог позволить этому случиться!
Дамблдор молча встретился с вопросительным взором каждого из них, протягивая крошечные щупальца легилименции, просто чтобы убедиться, что еще не стало слишком поздно. Но нет, все было в порядке: никто еще не успел выболтать секрет.
- Профессор Дамблдор? У нас неприятности? – с виноватым видом неуверенно поинтересовалась Пэнси. Он криво усмехнулся, гадая, что же, по ее мнению, ему удалось обнаружить.
Директор вздохнул и отрицательно качнул головой.
- Мне очень жаль, - начал он, не обращая внимания на их замешательство, - но на сей раз я действительно стараюсь вступиться за одного из тех, в ком не так много света, как изящно выразился Северус.
Четверо слизеринцев обменялись испуганными взглядами.
- Эээ, сэр?..
Дамблдор не стал отвечать, а только спокойно поднял свою палочку и прошептал «Забвение!»
***
Гарри мысленно отметил отсутствие Драко Малфоя уже несколько раз за это утро. Он не завтракал в Большом зале – это раз. Его слизеринские телохранители присутствовали, хотя и казались странно потерянными без привычно глумящегося лидера.
Рон уже дважды прокомментировал то, как хорошо завтракать, когда некоторые личности не являются, чтобы все испортить. Гарри не произносил ни слова, ощутив укол вины за то, что соглашался, зная о реальном местонахождении Малфоя.
Сам Малфой не пришел и на зелья, чего не могли не заметить его одноклассники – по классу побежали шепотки.
- Мерзавец наверняка задержался на собрании Пожирателей Смерти, - мрачно пробубнил рыжеволосый, недовольно изучая глубины своего котла.
Гермиона, которая, прищурившись, пыталась разобрать инструкции профессора Слизнорта, написанные на доске на в другом конце комнаты, неодобрительно фыркнула, услышав последнее замечание.
- Рон, нельзя говорить такие вещи, когда у тебя нет доказательств…
- Гермиона! Ну это же Малфой. Я бы удивился, если бы он не принимал этих чертовых ублюдков у себя в гостях…
Гарри рассеянно улыбнулся возмущению друга, но от высказывания своей точки зрения воздержался. Он хотел бы рассказать своим друзьям, что в действительности произошло вчера ночью, но слова Дамблдора все еще крутились у него в голове. Директор планировал приложить все усилия, чтобы сохранить случившееся в тайне, и это был лучший исход, на который только мог надеяться Гарри. Так что, кто-кто, а он-то совершенно точно не желал рушить придуманный план. Принципы Гермионы только станут помехой, а у Рона слишком мало такта, чтобы долго хранить такой большой секрет.
В итоге Гарри провел день в попытках сменить тему каждый раз, когда отсутствие Малфоя особенно сильно бросалось в глаза.
На четвертом уроке, Защите, выполнение возложенной Гарри самим на себя миссии стало невозможно. Помимо Малфоя, исчезли еще и Пэнси, Блэйз, Крэбб и Гойл, а Снэйп бродил по классу в настолько отвратительном настроении, что гриффиндорцы переставали дышать, как только он подходил слишком близко.
- Я так и знал, - прошипел Рон так громко, как только осмелился. – Видите? У них всех где-то назначена встреча! Вот почему остальных здесь нет! И гляньте на Снэйпа! На что спорим, что ему не терпится к ним присоединиться?
Гарри перевел взгляд на разъяренного профессора. Он-то точно знал, почему Снэйпу не терпится встретиться с младшим Малфоем.
***
Он проснулся, потому что внутри все болело, и боль была невыносимой. Из-за нее он не мог дышать. Не мог думать! Каждую косточку в его теле методично ломали, сдвигали и ставили не в том месте. Его кровь горела, душила его.
А затем, так же внезапно, как началось, все прекратилось, оставив его задыхающимся, кашляющим, отчаянно старающимся не кричать.
Очертания предметов расплывались, но он уже мог различить фигуры взрослых, стоявших вокруг него. Трое. Там был Северус, выглядевший бледнее, чем обычно, и смотревший на него черными, широко распахнутыми глазами. Мадам Помфри, стоявшая ближе всех, склонилась над Драко, крепко держа его за руку. Где-то в уголке сознания мелькнула мысль о том, чтобы отдернуть ладонь, прорычать, что единственный человек, которому разрешено так с ним обращаться, это его мать. Но сил не хватало даже чтобы двигаться, поэтому ему оставалось только позволить ей и дальше ворковать над ним, шепча бесполезные слова утешения.
Наконец и третий человек полностью вышел из тени. Римус Люпин не сводил с Драко тусклых янтарных глаз, и абсолютно все в его жалкой, еще более сгорбленной, чем обычно, фигурке буквально кричало о желании быть где угодно, но не здесь.
В один миг мир вновь обрел четкость, и внимание Драко целиком сфокусировалось на оборотне. В обычной ситуации в такие моменты ему как раз приходили на ум язвительные фразочки. В этом заключалось его главное умение: он мог уничтожить противника в словесной дуэли. Да и сложно было вообразить цель легче, чем отягощенный грузом вины Люпин.
Но сейчас все изменилось. Он не хотел спорить, он хотел причинить этому человека боль. Хотел кусать, царапать, рвать до тех пор, пока профессор не испытает ту же муку, что и сам Драко. Он хотел мести! Это Люпин всему виной! Почему же он стоит здесь, без единой царапины, в то время как Драко проходит через все круги ада?!
Позабыв про свою неимоверную усталость, он, рыча, спрыгнул с постели и бросился на потрясенного оборотня.
У него почти получилось – если бы не Северус, ухвативший его за талию. Руки профессора крепко обвились вокруг Драко, приподнимая его над полом. Озверев от ярости, тот бился в объятьях своего крестного отца, силясь высвободиться, пинаясь и дергаясь, пока не почувствовал, что хватка того слабеет. Все это время он не отрывал взгляда от Люпина.
Остальные заходились в крике, но он не слышал их. Помфри вопила, Северус выкрикивал его имя снова и снова, отчаянно пытаясь усмирить его.
В конце концов Мастер зелий сделал единственное, что пришло ему в голову в тот момент – почти не отдавая себе отчета в своих действиях, он закричал:
- ЛЮПИН, УБИРАЙСЯ К ЧЕРТУ ОТСЮДА!
Оборотень бросил на него взгляд, полный чего-то, более всего напоминавшего ужас, и, развернувшись на каблуках, кинулся прочь из крошечной палаты, в которой они находились. Дверь со щелчком захлопнулась за его спиной.
Стоило ему исчезнуть, как гнев Драко вспыхнул с такой силой, что он сумел оттолкнуть своего крестного и вырваться на свободу. Глаза подростка метали молнии.
- Нет! Верните его! Верните его!
Северус многозначительно глянул на Поппи и кивнул. Оказавшись позади мальчика, где он не мог ее видеть, женщина взмахнула палочкой, отпирая одну из клеток. Драко ничего не заметил.
Профессор с упреком покачал головой, спокойно обращаясь к крестнику:
- Успокойся сейчас же! Сию секунду выпей зелье и прекрати это глупое представление.
Слизеринец злобно оскалился, и на мгновение в его чертах уже начал проступать облик волка. Его передние клыки слегка удлинились, а серебристые глаза на миг сверкнули ледяной голубизной. Северус заставил себя не выказывать никакой реакции, хотя внутри у него все сжалось. Он упрямо вздернул подбородок, намереваясь удержать стремительно ускользающий из рук контроль над ситуацией.
- Если ты, конечно, не хочешь убить нас или себя, ты немедленно примешь зелье!
Он сграбастал кубок, стоявший на прикроватном столике, и сунул его в руку пылающего от ярости мальчишки.
Драко недовольно принял чашу и, принюхавшись, в отвращении сморщил нос. Затем без дальнейших препирательств он залпом выпил ее содержимое, скривившись из-за мерзкого вкуса.
В этот момент волна боли прокатилась сквозь него во второй раз, накрывая его так же быстро, как и раньше. Драко закричал, не разжимая стиснутых зубов, кубок с громким бряцаньем ударился об пол, а остатки зелья брызнули на брюки слизеринца.
Северус метнулся вперед, но мальчик уже с воплем рухнул на колени и принялся расцарапывать ногтями собственное тело. Мастер зелий схватил его запястья, прижимая их друг к другу, и рявкнул заклинание, закрепившее их в этом положение.
- Северус! – откуда-то из-за его спины донесся протест Поппи. – Неужели это действительно?..
Он зарычал на нее, и она мудро предпочла замолчать.
- Тебе больше нравится смотреть, как он раздирает себя на кусочки?
- Что же будет дальше? – спросила она, усаживаясь рядом с ним на полу и склоняясь над мечущимся в агонии Драко. Вдвоем они старались заставить его лежать неподвижно.
Северус покачал головой.
- Я только читал о таком. Проклятье проникает глубже, меняя тело, подготавливая его для превращения. Именно поэтому первое полнолуние оборотня самое трудное.
- Мы можем что-нибудь сделать? – обеспокоенно прошептала она, когда юноша наконец перестал сопротивляться и начал жалобно хныкать. Переполняемая грустью, она провела по его волосам, стремясь успокоить мальчика так же, как делала это с большинством своих пациентов.
Профессор наградил ее мрачным взглядом.
- Честное слово, Поппи. Ты обращаешься с ним, как с Пуффендуйцем-первокурсником.
Она отдернула руку, досадливо цокнув языком.
Вздохнув, она опустилась на колени, рассматривая находящегося на грани обморока мальчика, лежащего рядом с ними.
- Я думаю, пора запереть его. Вне зависимости от действия Ликантропного зелья, с этого момента он будет становиться только все более сильным, злым и неуправляемым.
Она кивнула и отступила назад, а Северус осторожно поднял своего крестника. На ее лице возникла мягкая полуулыбка при виде такого зрелища, и она задумалась, осознает ли этот насмешливый, острый на язык человек, насколько сильно он открыт в данную секунду. Северус Снэйп не был любителем выставлять свои чувства напоказ, но сейчас, когда Помфри видела, как он держал на руках этого мальчика, ей не приходилось сомневаться, что вечно угрюмый, замкнутый профессор в самом деле способен на привязанность.
Отбросив лишние мысли, она поспешила помочь ему с клеткой.
Автор: Sakuri
Переводчик: Aliena19
Бета: e.nara
Источник: www.fanfiction.net/s/3696612/1/The_Secrets_In_T...
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гарри/Драко, Северус/Римус
Размер: Макси
Разрешение: получено
Отказ от прав: отказываюсь
Жанр: Romance, Angst
Размещение: только с разрешения автора и переводчика
Статус: в процессе перевода
Саммари: Драко Малфой, чистокровный принц Слизерина, испытывает немыслимые страдания, когда его кусает Римус Люпин. Как ему жить дальше, особенно если Поттер повсюду сует свой любопытный нос?
Глава 1: Начало
Глава 1: Начало
Драко Малфой был избалованным мальчишкой – и его это вполне устраивало.
В настоящее время самопровозглашенный принц Слизерина лежал, растянувшись на ближайшей к камину кушетке и устроив голову на коленях Пэнси Паркинсон, а та послушно гладила его волосы. По его распоряжению домовые эльфы принесли им шоколад, и Блэйзу даже удалось тайком притащить немного сливочного пива.
Шестой год начался для Драко куда лучше, чем можно было ожидать. Во-первых, в школе появился новый преподаватель, профессор Слизнорт, который получил его полное одобрение. Человек, ценящий в студентах хорошую родословную, заслуживает восхищения. Он серьезно отличался от других учителей – придурков вроде МакГонагалл, которые чуть ли не щеголяли своей гриффиндорской любовью к грязнокровкам. Да, Слизнорт был более чем достоин обучать одного из Малфоев.
Еще одним приятным сюрпризом в этом году оказалось долгожданное назначение профессора Снэйпа преподавателем Защиты от Темных искусств. Разумеется, глава его факультета куда более подходил для этой роли, чем остальные – скажем, тот же оборотень – но главным поводом для бурной радости Драко служило изменившееся поведение профессора. Теперь, когда Северус получил желаемое, он благоволил к своим слизеринцам даже больше обычного. Драко был совершенно потрясен тем, что Дамблдор принял столько верных решений за такой короткий срок. Единственным недостатком начавшегося года было возвращение Люпина, на сей раз в должности преподавателя Ухода за магическими существами - вполне подходящее место, учитывая обстоятельства. Но даже здесь у Драко не имелось особых возражений – во-первых, посещать эти лекции он точно не собирался, а во-вторых, перспектива время от времени посмеиваться над кротким маленьким человечком казалась весьма заманчивой.
И наконец, последним и, пожалуй, лучшим подарком года стало то, что Гарри Поттер ещё никогда не был так несчастен!
О, дела Драко в данный момент шли как нельзя лучше. Профессор Зелий любил его за чистую кровь и богатство, профессор Защиты являлся по совместительству его крестным отцом, и соответственно – неизменным покровителем, а тупой Поттер влачил свои дни в состоянии, чертовски близком к самоубийству. Дополнительным бонусом шла возможность наблюдать, как Лис и грязнокровка бродят по замку, не находя себе места и всем видом выражая желание с криком броситься бежать как можно дальше от бесценного спасителя Волшебного мира.
- Драко, мы собираемся еще разок смотаться на кухню. Говорят, они там готовят блинчики на завтрак. Ты идешь?
Черт, жизнь была хороша!
***
Гермиона Грэйнджер прекрасно понимала, что не так с ее лучшим другом – просто она не знала, что с этим делать. Как поступить или что сказать, чтобы утешить кого-то вроде Гарри? Гарри, который и в лучшие-то времена отличался скрытностью и не подпускал людей слишком близко, и который теперь отгородился от мира с такой решительностью, что становилось неясно, как быть дальше.
Она правда все понимала – у него было с десяток причин вести себя таким образом. В конце концов, жизнь никогда особо не баловала Гарри: Дурсли и Волдеморт, его родители и Седрик… а теперь и Сириус. Она понимала, что однажды это обязательно достанет его. Смерть Сириуса послужила последним ударом, тем более что все лето Гарри был предоставлен себе и своим мыслям.
И что они получили в результате? Шестнадцатилетнего мальчишку, с которым ни она, ни Рон не умели общаться. Как им найти средство, чтобы излечить подобного человека? На это не хватало даже ее сил. Она бы отправилась к МакГонагалл или самому Дамблдору, но разве они не предприняли бы уже какие-то меры, если бы считали их действительно необходимыми?.. Кроме того, теперь, когда Люпин вернулся в школу, он смог бы поговорить с Гарри, особенно раз Хагрид, выполняющий задание директора, отсутствовал.
Гермиона понимала, что ее друг еще не настолько потерян, чтобы пойти и выкинуть какую-нибудь глупость. Он просто должен выбросить это из своей жизни, и все. Конечно, он расстроен! Он лишился единственного родного человека, которого когда-либо знал и любил. В самом деле, чего еще можно было ожидать после такого?
Им только нужно пережить это вместе с ним, вот и все.
***
Гарри Поттер глядел на озеро, наблюдая, как его поверхность покрывается рябью, и старался ни о чем не думать.
Легким прикосновением он направил Молнию вниз, и вот его ноги болтаются всего в нескольких дюймах над водной гладью. Еще одно движение, и метла мчится вперед, оставляя за собой дорожку брызг. Он летел, не задумываясь об управлении, вспоминая тот раз, когда пересекал это озеро верхом на Клювокрыле. Тогда он совершенно не контролировал гиппогрифа. Жаль, что ощущения от полета уже не те.
Он поднялся еще на несколько дюймов, а потом сделал кувырок боком и повис вверх ногами на несущейся со всей скоростью Молнии. Это движение он оттренировал до такой степени, что мог выполнить его во сне. Гарри выпрямился, его волосы тут же намокли от озерной воды, но он по-прежнему не испытывал особого волнения.
И вот нежеланные мысли начали заново пробираться в его голову. Он пытался сосредоточиться на своих движениях, домашней работе по Трансфигурации, практике Зельеварения завтрашним утром – на чем угодно, лишь бы побороть неизбежное.
Впрочем, как всегда, безуспешно. Ему пришлось приземлиться, чтобы не упасть.
Стоя на берегу с Молнией в руке, чувствуя, как кроссовки медленно проваливаются в грязную жижу, а холодная и мокрая мантия липнет к коже, он пристально глядел на темнеющее небо и отчаянно старался ни о чем не думать.
***
Римус Люпин ощущал, как превращение начинается, приближается издалека, точно дикий зверь. Он завывал в уши, кусал за пятки, вынуждая беспокойно кружить по комнате. Струйки пота стекали по шее и спине Люпина. Он резко мотнул головой в сторону, словно в попытке избавиться от судорог.
Его взгляд упал на богато украшенный кубок, стоящий на столике у кровати. Зелье в нем слегка пузырилось. Северус сварил его для него чуть ранее сегодня вечером, а затем унесся обратно к какому-то там котлу, оставленному им на огне. Волчья отрава. Ему нужно будет принять ее совсем скоро. Фактически, сейчас. Луна уже восходит.
Но он в очередной раз с рычанием отвернулся. Волк внутри него сражался ожесточеннее, чем когда-либо, и собственная злость Люпина только разжигала эту ярость. Ему хотелось вопить, свирепствовать, плакать и ничего больше. Волк хотел того же, а еще он хотел охотиться. Оба они хотели скорбеть.
Сотрясаясь мелкой дрожью, он провел по лицу тыльной стороной ладони, стирая льющиеся слезы. Из-за этого жеста его пальцы оказались как раз на виду. Ногти уже темнели и удлинялись. Еще чуть-чуть - и глаза будут гореть янтарем, а во рту появятся клыки. Оставались минуты.
Ему понадобилось значительное усилие, чтобы заставить себя развернуться и подойти к столу. Он рухнул на колени прямо перед ним и трясущейся рукой потянулся к зелью. Пальцы вцепились в кубок слишком крепко, и острые ногти царапали золото.
- Сделай это, - приказал он сам себе голосом, уже более чем напоминающим рычание. – Сделай это!
В этот момент волк в последний раз протестующе взвыл, а потом поднялся в нем в полный рост, с лязгом захлопнув пасть и выпустив когти.
Кубок выпал из рук Люпина - зелье разлилось по ковру, забрызгало занавески и моментально впиталось в мягкое волокно.
Римус в отчаянии рванул за ним, запуская пальцы во влажный, покрытый пятнами ворс, но было уже слишком поздно.
- Нет! – Начинались судороги, мышцы пресса сокращались, сдвигались кости. Дрожащий, охваченный конвульсиями, он свалился на пол и постарался сжаться в маленький комочек. – О Боже, нет… нет, нет, НЕТ!
Вопль, вырвавшийся у него в следующую секунду, прозвучал как вой.
***
- Да ладно, серьезно, если бы тебе пришлось выбирать – если бы пришлось! – кто бы это был?
Драко закатил глаза.
- Блэйз, это отвратительно. Может, ты уже перестанешь?
Но на сей раз его проигнорировали, а остальные слизеринцы продолжали давиться смешками и обмениваться ухмылками, пока их компания из пяти человек двигалась в сторону кухни. Пэнси Паркинсон шутливо пихнула Блэйза, на ее лице легко читался интерес и тщательно изображаемое презрение.
- Честное слово, как тебе это в голову-то пришло? Можно подумать, кто-нибудь из нас смог бы хотя бы посмотреть в сторону гриффиндорца…
Черноволосый парень усмехнулся и покачал головой.
- Если ты считаешь, что я хоть на мгновение допускаю такую возможность, то ты весьма невысокого мнения о моем интеллекте. Я не говорю, что они должны нам нравиться, я только предполагаю, что каждый из нас наверняка, по крайней мере… смотрел, раз или два.
Блондин бросил на своего друга взгляд, полный негодования и беспримесного ужаса.
- Я так точно не делал. И никогда не буду, могу поручиться, - младший Малфой презрительно фыркнул. Поднятые брови делали выражение его лица еще более надменным. На секунду он, казалось, погрузился в размышления, а потом нахмурился.
- Постой, и на кого же ты смотрел?
Пэнси пихнула парня под ребра.
- Да, давай, расскажи нам.
Ее поощряющие возгласы были поддержаны гоготом Крэбба и Гойла.
Блэйз таинственно улыбнулся.
- Джентльмены не делятся своими открытиями.
- Какое счастье, что ты не джентльмен, не так ли?
- Верно, верно, - пробормотал Блэйз, изучая свои ногти. – В таком случае, думаю, не будет большой беды, если я скажу вам, что недавно – совершенно случайно, разумеется – заметил лучшую сторону Джинни Уизли.
- Что?! – Драко практически замер на середине шага, и его голос взлетел на несколько тонов. – Уизелетта? И что еще за лучшая сторона?
Блэйз хихикнул.
- Задняя.
Пэнси издала полный пренебрежения звук и покачала головой, негодуя на Блэйза и его пошлые шутки. Она взяла Драко за руку и успокаивающе похлопала по ней.
- Пойдем, дорогой, не слушай его. Он всего лишь пробует вывести нас из себя, я уверена.
- Вовсе нет! – запротестовал слизеринец, но проказливая гримаса с его лицеаникуда не делась. – Честное слово, просто взгляните в следующий раз, когда она будет подниматься по лестнице перед вами.
- Я как-нибудь обойдусь, - лениво бросила через плечо Пэнси. Что до Драко, то у него до сих пор не находилось слов от потрясения.
Игривое подшучивание не прекращалось на протяжении всего пути. Они уже вышли из подземелий и сделали первые шаги по лестнице, как вдруг услышали это.
Из затененного пространства впереди них раздавалось чье-то рычание. Блэйз и Пэнси потянулись за своими палочками, а Драко машинально шагнул за спины Крэбба и Гойла. Вид у всех был крайне встревоженный. В узком отрезке коридора света катастрофически не хватало. В самом конце находилось окно, но льющееся из него слабое серебристое сияние полной луны не могло осветить то, что пряталось прямо перед ними.
Что-то большое, скорчившееся в тени под окном, внезапно шевельнулось.
- Что это? – прошипела Пэнси.
- Свет, - рявкнул Драко. – Кто-нибудь зажгите свет!
- Люмос! – Блэйз произнес заклинание, и неровный свет в тот же миг выхватил из тьмы место, где они стояли. Судя по всему, это стало большой ошибкой.
Среагировав на вспышку, существо резко развернулось. Его янтарные глаза сверкали в темноте, вытянутая морда была измазана красной жидкостью, а открытая пасть позволяла увидеть ужасающее количество клыков.
- О Боже… - выдохнул Драко, осознав, кто перед ним.
Создание медленно выпрямлялось, и его тело, казалось, становилось все массивнее и массивнее. Если раньше зверь лежал, съежившись в комок, то теперь он стоял на всех четырех лапах и выглядел просто непозволительно огромным.
А затем, безо всякого предупреждения, Римус Люпин в своем волчьем обличье понесся прямо к ним. В его глазах пылала жажда крови.
Их вопли раздались одновременно. Блэйз в спешке поднял палочку и выпустил сразу несколько заклятий, но все они отскочили, не причинив рвущемуся вперед оборотню никакого вреда. Пэнси вцепилась в своего друга и потащила его в обратную сторону, к лестнице.
- Бежим! – завизжала она, ринувшись вслед за Крэббом и Гойлом, которым на этот раз инструкции уже были не нужны. Подстегиваемый паникой, Блэйз повиновался и бросился за товарищами, продолжая, не целясь, метать заклинания через плечо.
Никто так и не заметил, что Принц Слизерина, пригвожденный ужасом к месту, не сдвинулся ни на дюйм.
Время замедлилось для Драко. Горящие глаза оборотня приближались с каждой секундой. Все существо мальчика призывало бежать, спасаться, сделать хоть что-то – но он не мог. Не мог двигаться, не мог дышать. Ведь еще миг – и он умрет. О Боже, он умрет – его убьет этот жалкий, хныкающий человечек в шерстяном кардигане! Он умре-!
А потом стало слишком поздно что-либо делать, потому что оно было уже на нем. Не помня себя от страха, Драко завопил, закрываясь руками и падая на спину.
Словно издалека он слышал, как Пэнси истошно орет его имя, снова и снова. Так же, как и кто-то другой, кто-то, что-то ему кричащий. Кто-то, выкрикивающий заклятье. Последовавший затем жуткий взрыв разорвал мыльный пузырь тишины, который возник вокруг него – время вернуло прежний ход.
Мир, волк, его раскрытая пасть с грохотом обрушились на Драко, и это стало последним, что он запомнил.
Глава 2: Ах, какая ирония
Глава 2: Ах, какая ирония
Минерва часто задавалась вопросом, почему, если в деле оказывался замешан Гарри Поттер, неизбежно происходили какие-нибудь катастрофические события. Следовало признать, однако, что эта конкретная катастрофа не только не была его виной, но даже не относилась к нему напрямую. Более того, удивительно, но на сей раз только благодаря Поттеру и без того опасная ситуация не превратилась в полномасштабную трагедию.
Подобные мысли бродили в ее голове, когда они вдвоем с Гарри зашли в кабинет директора. Мягко придерживая мальчика за плечо, она чувствовала, как время от времени его сотрясала мелкая дрожь. С лица Поттера не сходило выражение глубокого шока, появившееся сразу после… инцидента внизу. За неимением возможности отложить метлу, он все еще сжимал ее в руках - да с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Его мантия промокла, от обуви повсюду оставались грязные следы, но сейчас едва ли было подходящее время для выговора.
- Подождем пару минут здесь, Поттер, - тихо сказала она. – Профессор Дамблдор скоро поднимется, и вы сможете рассказать ему все, что знаете.
Он молча кивнул, оглядываясь вокруг. Она знала, что в прошлом году он бывал здесь намного чаще, чем большинство студентов, а однажды даже умудрился разгромить значительную часть комнаты – но даже сейчас всякий раз, когда он входил в кабинет директора, любопытство явственно проступало в его чертах.
Минерва видела, как его взгляд блуждал от предмета к предмету, а затем остановился на небольшом шкафчике, в котором хранился Омут памяти Дамблдора. Она нахмурилась, заметив это, но ничего не сказала.
Не прошло и нескольких минут, как в комнату прошествовал Дамблдор, казавшийся намного более напряженным и изнуренным, чем обычно. Он посмотрел в их сторону и шагнул к своему столу.
- Гарри, - тихим, усталым голосом поприветствовал он мальчика. В его глазах не было привычного мерцания, да и не прозвучавшее предложение угоститься лимонным шербетом само по себе служило поводом для волнения.
- Профессор, - осторожно поздоровался Гарри. Он неловко поежился, будто только сейчас осознав, насколько неопрятно выглядит. – Ээ, простите…
Дамблдор небрежно махнул рукой и покачал головой.
- Забудь, мой мальчик, забудь. Не мог бы ты рассказать мне, что произошло, Гарри…
Черноволосый подросток кивнул и опустил глаза.
- Я гулял у озера, Профессор. Я знаю, что это было уже после отбоя, но… - он умолк и пожал плечами. Никто из взрослых не стал его отчитывать – все они знали, почему у мальчика появилась привычка бродить по окрестностям в полном одиночестве. – В общем, я… хотел навестить Римуса. Просто поболтать. Честно говоря, я совершенно забыл о том, какая сейчас фаза луны. Но когда я пришел…
- Продолжайте, Поттер, - поторопила его Минерва.
- Когда я пришел, там царил жуткий кавардак. Дверь оказалась открыта, поэтому я зашел внутрь и увидел… увидел, что повсюду разлито Ликантропное зелье, а от двери остались только щепки. Я думаю… я знаю, что случилось. Ну, то есть… не совсем. Я не знаю, почему он не принял зелье, Профессор! Но это не похоже на Римуса! Даже если…
- Гарри, Гарри, - по-прежнему мягко прервал его Дамблдор. – Мы все понимаем, что этому инциденту должно существовать какое-либо разумное объяснение. Но не мог бы ты просто рассказать мне, что ты знаешь?
- Извините, - пробормотал Гарри. – Ну как только я увидел, что творится в комнате, то тут же бросился бежать. Первой я встретил Профессора МакГонагалл. Я объяснил ей, что произошло, и она отправилась за Вами и Снэйпом. Но… когда она ушла, я услышал их крики. Их… слизеринцев, я имею в виду.
- И ты кинулся им на помощь? – поинтересовался Дамблдор, разглядывая своего студента поверх очков-половинок.
Гарри слегка пожал плечами.
- Ну да, можно и так сказать. Не мог же я просто проигнорировать это, понимаете? Я слышал их. Так что когда я добрался до места, то заметил Римуса… Он собирался наброситься на Малфоя, который просто стоял там, как полный идиот, каким он и…
- Кхм! – вежливо кашлянула Минерва.
- Извините, - снова пробубнил он, и на этот раз в его голосе звучало куда меньше раскаяния. – Так вот, я метнул Петрификус Тоталус. Римус как бы рухнул на Малфоя, а тот, должно быть, потерял сознание. И… ну, а дальше появились все вы.
Все трое погрузились в молчание на несколько долгих минут. Дамблдор рассматривал свой стол поверх сплетенных пальцев. Между его серебристыми бровями залегла морщинка. Гарри переминался с ноги на ногу, очевидно, надеясь, что так с его ботинок натечет меньше воды.
Наконец директор снова поднял глаза.
- Ты совершил хороший поступок, Гарри. Хотя я довольно удивлен, что ты сумел применить заклинание, подействовавшее на взрослого оборотня. Как ты знаешь, большинство заклятий не обладают такой мощью. Скорей всего, ты вложил в него немало силы.
Подросток в очередной раз пожал плечами, но выражение лица у него было необычно смущенное.
- Я запаниковал, наверное, - произнес он в качестве объяснения.- Ээ, профессор? Малфой… ну Вы понимаете, с ним все нормально?
При этих словах морщинка на лбу старика углубилась, а по лицу скользнула тень беспокойства и печали.
- Боюсь, что нет. Фактически, его состояние далеко от нормального.
Шок, потрясший Гарри и Минерву, ясно читался в их чертах. МакГонагалл быстро шагнула вперед, нервно обхватив себя за плечи.
- Но, Альбус, я думала, что Римус ранил только миссис Норрис! Он же не умирает, правда?
Дамблдор покачал головой.
- Нет, нет. Но он может счесть подобную альтернативу худшей участью.
Понимание того, о чем говорил директор, обрушилось на обоих одновременно.
Минерва поднесла руку ко рту.
- О, Римус никогда себя не простит…
- Уверен, мистер Малфой тоже не будет преисполнен прощения.
Она прикусила губу.
- Но как? Я полагала, мистер Поттер прибыл вовремя, чтобы предотвратить что-либо подобное…
Дамблдор снова отрицательно покачал головой.
- Видимо, Римус укусил его во время падения. Никто не смог бы ничего предпринять, конечно. Поппи осматривает его сейчас, но думаю, мы все осознаем, что сделать что-либо не в ее власти. Она следит за тем, чтобы мальчик находился без сознания, пока мы не будем готовы объяснить ему ситуацию.
Гарри нахмурился.
- И что будет? С ними обоими? Римуса накажут за это? Ему позволят остаться в школе?
Дамблдор бросил на него серьезный взгляд.
- На данный момент этот вопрос еще не решен, Гарри. Никто, кроме нас, не знает о случившемся, и пострадал только мистер Малфой – ну, не считая, естественно, трагической гибели любимицы мистера Филча, - он помрачнел и на секунду замолчал, прежде чем продолжить.
– Полагаю, все сводится к выбору мистера Малфоя. Предпочтет ли он обнародовать инцидент или сохранить его в тайне.
Гарри застонал от разочарования.
- Нет ни единого шанса, что Малфой станет держать свой рот закрытым! Для него это возможность уничтожить Римуса! Он всегда устраивал целые представления из-за любой мелочи! Вспомните, что он чуть не сотворил с Клювокрылом!
На кратчайший миг глаза директора засверкали, но тут же погасли опять.
- Ах, Гарри, ты забываешь о репутации мистера Малфоя.
- Какой репутации? Чванливого, избалованного придурка, который…
- Чистокровного, Гарри.
Минерва вздохнула.
- В самом деле, Альбус, к чему Вы ведете?
Медленным движением Дамблдор опустился обратно в кресло.
- Почти вся школа в курсе того, что мистер Малфой гордится своим чистокровным происхождением. Неужели вы действительно думаете, что он захочет сделать общественным достоянием свое превращение в оборотня? При тех законах, что существуют на данный момент, ему придется пережить огромные потери. Во-первых, он лишится большей части состояния и, конечно, статуса наследника. Его отец – безжалостный человек. Он не проявит к Драко сочувствия…
- Альбус, что ты говоришь? Ты же не предлагаешь замять этот случай?
Гарри быстро глянул на них и стремительно шагнул к столу директора.
- Это возможно? Вы можете… можете помочь Римусу? Его не обвинят, если Малфой не проболтается?
Дамблдор поднял свой длинный палец, призывая тишине. Он пристально поглядел на обоих собеседников.
- Сейчас я не могу ничего предполагать. Мы просто обсуждаем нынешнее положение дел. В конечном счете принимать решение должны мистер Малфой и профессор Люпин. И не в наших силах изменить этот факт. Понимаете?
Гарри неохотно кивнул.
Директор вздохнул и слабо улыбнулся ему.
- Хорошо. А теперь отправляйся в постель, мой мальчик. У тебя была еще одна тяжелая ночь.
***
Той ночью Гарри пробрался в спальни Гриффиндора на цыпочках: не хотел, чтобы его соседи проснулись и потребовали объяснений. Время подходило к полуночи, и часы, когда можно было свободно разгуливать по замку, давно истекли. Так что его друзья без сомнений пожелали бы узнать, где он был и почему явился мокрый, оставив за собой целую дорожку следов.
Он тихо снял с себя грязную мантию вместе с остальной одеждой и переоделся в теплую, сухую пижаму, никогда еще не казавшуюся настолько удобной. Обессиленный, он практически рухнул в уютную кровать, бросил очки на прикроватный столик и неловко потянул на себя одеяло – сил не хватало даже на то, чтобы сесть и сделать это должным образом.
Только потом, пролежав некоторое время, уткнувшись лицом в подушку, моля высшие силы о том, чтобы, наконец, заснуть и погрузиться в блаженное забытье, он постепенно понял, что... что заснуть всё-таки не может.
Откуда вообще взялась энергия на эту внезапную бессонницу, было за гранью понимания Гарри, но несмотря ни на что, мысли отказывались укладываться в его голове. Они кружились беспорядочным вихрем, а где-то глубоко внутри сливались в гремучую смесь волнение и гнев.
Первой и самой главной проблемой, тревожащей его ум, был Римус.
Гарри знал: тому, что Римус не принял свое зелье, есть объяснение. Его не могло не быть! Он знал, что оборотень переживал сейчас не самые лучшие времена, но это не значило, что он когда-либо совершил бы подобное намеренно…
Римус переносил смерть Сириуса так же тяжело, как и сам Гарри. Возможно, даже хуже. Как запоздало выяснил Гарри, эти двое были любовниками. На самом деле, больше, чем просто любовниками. Сириус однажды сказал ему, что оборотни ищут себе пару на всю жизнь, и, когда он говорил, в его голосе звучала такая искренняя, бесшабашная гордость, что уже тогда у Гарри мелькнула догадка по поводу истинной природы отношений его старших друзей.
Теперь же он наблюдал последствия.
Со дня смерти Сириуса прошло три месяца, но, кажется, Римусу так и не удалось собрать себя из осколков. Дамблдор не был уверен, готов ли оборотень вернуться в школу, но Люпин умолял его, настаивая на том, что ему нужно отвлечься.
Что ж, это неплохо сработало, - с горечью подумал Гарри. В этот раз ситуация, в которой оказался Римус, была сложнее, чем когда-либо, а новость о том, какой вред он причинил Малфою, обещала сломать его окончательно.
Хотя если кто и заслуживал того, что приключилось с ним, так это Малфой. Честное слово, Гарри подозревал, что в данной ситуации таилась какая-то справедливая ирония. После всех тех неприятностей, который сопляк доставил Римусу, распространяя по школе свои дурацкие предрассудки, судьба, видимо, решила отплатить ему.
Он чуть улыбнулся при этой мысли.
В голову вдруг пришло, что только совершенно ужасный человек станет так думать. Может быть и так, но сейчас это не слишком его волновало.
Чувство страшной тревоги заставляло искать способ заткнуть Малфоя к чертям. Гарри надеялся, что Дамблдор окажется прав, и гордость Малфоя не позволит тому болтать и тем самым выручит Римуса.
Потому что черта с два он потеряет последнего в мире человека, который все еще связывал его с Лили и Джеймсом. Теперь, когда Сириуса больше нет, Римус был всем, что у него осталось.
И Малфой сильно пожалеет, если попробует изменить это.
***
Следующим утром Драко просыпался медленно – новый день встретил его пульсирующей болью в затылочной части черепа, сразу давшим о себе знать мерзким привкусом зелий во рту и слабо покалывающей болью в руке. Ах, да, не забыть еще о солнечном свете, лившемся через окно, расположенное прямо над ним, и слепившем глаза.
Вздрогнув, он перекатился, пытаясь спрятаться от лезущего изо всех щелей утра, но движение только усилило головную боль и отдалось жжением в руке. Драко неохотно открыл глаза и осмотрелся.
Окружавшая его обстановка немного смущала – он осознал, что находится в больничном крыле.
Ведомый любопытством, он приподнял слегка зудящую руку и обнаружил, что она плотно забинтована от запястья до локтя. Сквозь белое полотно просвечивали бледные пятна просочившейся крови. Ощущение было странным: будто он заново переживал третий год в школе, когда тот чертов гиппогриф распорол ему руку.
Беспокойство Драко начинало расти. Он отвел руку назад и, недовольно поморщившись, осторожно потрогал продолговатую шишку на затылке.
Тут мадам Помфри заметила, что он уже не спит. Уже спустя мгновение она суетилась вокруг него, держа в руках несколько пузырьков с разноцветными зельями. Рядом с ней парило перо и совершенно самостоятельно – по крайней мере, на первый взгляд - строчило что-то в блокноте, тоже зависшем в воздухе.
- О, мы уже проснулись? Прекрасно, прекрасно. Как ты себя чувствуешь, дорогой? Боли? Тошнота? Жар? – не прерывая своих расспросов, она быстро прижала тыльную сторону ладони к его лбу и поджала губы, словно пытаясь решить, пришло его самочувствие в норму или нет.
Драко безмолвно уставился на нее, сбитый с толку ее манерой переходить сразу к делу.
- Нет, - неуверенно ответил он. – То есть у меня болит голова и… Постойте, а почему я вообще здесь? Что произошло?
Судя по всему, его неосведомленность явилась для нее полной неожиданностью. Она моргнула, мгновенно прекратив свои манипуляции. Даже перо сперва застыло, а потом и вовсе упало на блокнот, парящий за спиной медсестры.
- Т-ты не помнишь?
Он приподнял бровь.
- Ну, раз я только что спросил Вас, что происходит, то полагаю, это можно считать очевидным.
Что еще более удивительно, его нарочито высокомерный тон не разозлил ее, как обычно.
- Пусть профессор Дамблдор объяснит все Вам. Он скоро должен подойти, - она говорила очень тихо, не поднимая на него глаз, и эта ее мягкость встревожила Драко сильнее, чем что-либо еще.
- Я умираю, что ли? – спросил он, возможно, чуть более высоким голосом, чем планировал.
Она покачала головой и одарила его необычно печальной улыбкой, которую попыталась выдать за шутливую.
- Нет, дорогой, - откликнулась она. – Я буду дальше по коридору, если тебе что-нибудь понадобится. Я услышу, как ты зовешь.
С широко открытыми глазами Драко наблюдал, как она скрывается за дверью, и гадал, что же, во имя Мерлина, здесь творится.
Не имея ни малейшей догадки, он пялился на свою забинтованную руку и старался хоть что-то вспомнить. В памяти отложился приятно проведенный вечер в общей гостиной, за время которого Драко успел похвастаться всем, начиная с квиддича и заканчивая новой должностью профессора Снэйпа.
Потом они решили пройтись до кухни, и по пути Блэйз поделился с ними своими слегка шокирующими наблюдениями по поводу Джинни Уизли, но после этого… ничего.
Что, черт возьми, стряслось, и как он оказался здесь?
Будто услышав его безмолвный призыв, в больничное крыло вошел директор собственной персоной. Остановив взгляд на Драко, он скорым шагом приблизился к нему. Сразу за ним шествовал профессор Снэйпа, чья темная мантия слегка развевалась от быстрой ходьбы.
Возникшая на их пути, мадам Помфри что-то с жаром прошептала обоим мужчинам, и те разом помрачнели. Дамблдор обошел ее, с самым серьезным видом покачав головой, и мягко произнес: «Спасибо, Поппи».
Директор шагнул вперед и остановился рядом с кроватью, соединив кончики пальцев перед собой.
- Мистер Малфой, мне сообщили, что Вы ничего не помните из событий прошлой ночи. Это так?
Драко нахмурился, но ответил ему утвердительным кивком.
- В таком случае это будет гораздо сложнее, чем я надеялся… - вздохнув, Дамблдор огляделся вокруг, словно подыскивая слова. – Мистер Малфой, прошлой ночью на Вас… напали. Фактически Вам стоит поблагодарить Гарри Поттера. Очень может статься, что он вчера он спас Вашу жизнь.
- Что?! – Драко буквально взвизгнул. – От чего?
Оба его посетителя промолчали, но обменялись полными неловкости взглядами.
- Я задал вопрос! От чего, черт возьми, меня понадобилось спасать?! Особенно его усилиями!
И снова тишина в ответ. Драко смотрел то на одного, то на другого, и в нем зарождалось раздражение, нетерпение и толика страха, вызванного отсутствием информации. Северус упорно глядел куда угодно, только не на него, а Дамблдор, доводящий до бешенства старый дурак, хоть и не отрывал от него этих своих печальных глазок, но оставался таким же бесполезным, как и всегда.
В конце концов, директор снизошел до объяснений.
- Из-за обстоятельств, которые еще предстоит выяснить, профессор Римус Люпин не принял вчерашним вечером свое зелье. Вы понимаете, что это означает, мистер Малфой.
Довольно интересное ощущение, когда твое сердце перестает биться. Именно так чувствовал себя Драко, уже, кажется, целую вечность глядя на директора. Он не мог отвести глаз.
- Драко… - теперь Северус попытался привлечь его внимание, но он все еще все еще был слишком потрясен внезапной догадкой. Дамблдор так ни разу и не моргнул с того момента, как их взгляды встретились, словно в попытке сохранить странный ручеек взаимопонимания, возникший между ними.
Драко, точно проверяя что-то, прикоснулся к своей руке, и, не смотря на нее, произнес:
- Он ук-кусил меня...?
Старый волшебник кивнул.
- Нет, - резко воскликнул слизеринец и с силой замотал головой. Он пожал плечами – почти небрежно, если бы не мелкая дрожь, которую, казалось, не замечал и он сам. – Нет, этого не может быть.
Директор с взволнованным видом крепче сцепил руки.
- Мистер Малфой, то, что произошло, действительно ужасно, я понимаю. Но мы должны держаться мысли, что потери могли быть еще трагичнее.
Северус злобно глянул на старика, явно не собираясь соглашаться с ним.
- Альбус, жизнь Драко никогда не станет прежней. То, что случилось, больше, чем «ужасно». Вашего домашнего оборотня нужно выгнать из школы немедленно, если вообще не отдать под суд…
- Довольно, Северус, - не повышая голоса, укорил его Дамблдор.
Драко слушал все это, чувствуя, как немеет что-то в груди. Он снова безмолвно потряс головой, отрицая сказанное.
Дамблдор опять обратил на него свой сочувствующий взор.
- Мистер Малфой, я осознаю, что это очень деликатная тема, но факт остается фактом: нам нужно приготовиться. Впереди еще два полнолуния, и для Вас как… как недавно зараженной жертвы эти ночи будут самыми сложными. Мы должны начать как можно скорее. Сейчас.
- Сэр, прошу Вас! Это нелепо, - настаивал мальчик, но его глаза были широко открыты. Все присутствующие заметили нотку приближающейся истерики в его голосе.
Директор придвинулся ближе и встал совсем рядом с мальчиком. Он чуть нагнулся и серьезно, вкладывая в свою речь как можно больше убедительности, заговорил:
- Мистер Малфой, отрицание не спасет ситуацию. Позже будет время для переживаний и утешений, но сейчас мы должны торопиться! Вы станете ощущать первые признаки заболевания уже скоро, так как это Ваше первое полнолуние. Вам нужно быть готовым к встрече с ним! Профессор Снэйп сварил для Вас порцию Ликантропного зелья…
Вдруг, без предупреждения Драко закрыл рот ладонью и перекатился на бок. В следующее мгновение его стошнило на пол возле кровати. Дамблдор отпрянул с мрачным выражением лица.
- Я не думал, что это начнется так скоро. Я считал…
Он был прерван пронесшимся мимо него Мастером зелий, оттолкнувшим его в сторону.
- Это не началось, Альбус, он просто полностью осознал, что мы ему сказали.
Удивив своим поведением Дамблдора настолько, что бровь того слегка приподнялась, Северус Снэйп сел прямо на край больничной койки и обнял одной рукой трясущегося подростка.
Драко бросил на него абсолютно дикий взгляд и быстро замотал головой.
- Профессор, это неправда! Я не могу быть! Я Малфой! Не… не…
- Драко, ты должен выслушать меня. Это, без всяких сомнений, правда, как бы мы ни желали обратного. Тебе надо принять это, пока мы не сможем сделать что-либо еще. Как только следующие два дня будут позади, мы найдем способ справиться с этим, хорошо? Но до тех пор мы должны работать вместе.
- Но…
- Никаких но! – рявкнул вспыльчивый профессор, но руку, крепко обвитую вокруг своего крестника, не убрал. – Если только ты не хочешь, чтобы эта… трансформация была мучительной, ты будешь работать с нами, Драко.
Северус медленно отодвинулся, поднимаясь и обращая свой взор на директора.
- Я собираюсь забрать зелья, которые нам нужны, из лаборатории. Последнее из них как раз должно было дойти. Вы составите мне компанию, Альбус?
Директор кивнул.
- Конечно, Северус. Поппи? Полагаю, легкое успокоительное пойдет на пользу мистеру Малфою.
Оба посетителя ушли, как только медсестра направилась к слизеринцу.
***
- Как Вы смеете принимать сторону этой шавки, а не Драко?! – Мастер зелий принялся рвать и метать, как только они оказались за пределами слышимости. – Его… его должны наказать! Бросить в тюрьму! И уж абсолютно точно нельзя разрешать ему по-прежнему оставаться здесь, словно ничего и не случилось!
Директор спокойно прервал эту тираду.
- Северус, уверяю тебя, я не принимаю чью-либо «сторону» в данной ситуации.
- Как Вы можете так говорить, когда жизнь Драко разрушена, а Люпин сохранил свое тепленькое местечко и избежал всех последствий?
Дамблдор нахмурился.
- Жизнь мистера Малфоя не была разрушена, мой мальчик. Пока нет. И если бы ты позволил мне объяснить мои мотивы, ты бы знал, что я стараюсь защитить то, что осталось от его жизни.
Его спутник издевательски фыркнул.
- И что же это?
- Во-первых, его гордость. Хотя я нередко думаю, что твой крестник бывает несколько… высокомерен, я не считаю, что он заслуживает унижений, которые повлекут за собой последние события. И что более важно – я стараюсь спасти его от ярости Люциуса. Ты не хуже меня знаешь, что Драко лишится наследства и впадет в немилость в ту же секунду, как только его отец выяснит, что произошло.
Они свернули за угол, подходя все ближе к подземельям. Северус нахмурился.
- Но даже если так, как Вы планируете наказать оборо… Люпина за содеянное? Я не стану стоять и смотреть, как он ускользает безнаказанным уже во второй раз!
Седовласый мужчина грустно вздохнул.
- Если мы будем хранить тайну мистера Малфоя, я не смогу сообщить об инциденте, как ты понимаешь. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Увольте его, по меньшей мере! Во имя Мерлина, Альбус!
Дамблдор покачал головой.
- Я… я не считаю уход Римуса Люпина из школы в данный момент лучшим решением.
Мастер зелий издал разгневанный рык и фактически застыл на месте.
- О, мне следовало догадаться! Ничто и никогда не коснется этого человека, пока Вы рядом, не так ли? Кажется, он просто не способен сделать хоть что-то неправильно!
- Северус! Это абсурд! Если хочешь знать, я не желаю, чтобы он покидал школу, потому что чувствую, что он сможет помочь нам. Драко понадобится… советчик, когда он будет пытаться справиться с ситуацией. Римус единственный человек, который в состоянии дать ему подробные объяснения по поводу того, что с ним происходит и что от этого ждать.
Лицо его собеседника перекосило от ненависти.
- Как удобно для него. У этого человека развивается талант к выискиванию лазеек для выхода из подобных инцидентов! Не так давно я сам мог оказаться в положении Драко, не так ли? Вы бы и тогда так поступили бы? Назначили его на роль какого-то… кого? Наставника? Вы прекрасно знаете, как Драко отреагирует на такое предложение!
- Это в интересах мистера Малфоя…
- Черта с два, это так! – яростно оборвал его Снэйп. – Вы всегда защищали своих золотых детей, Альбус. Даже если это шло за счет тех, в ком не так много света.
С этими словами он развернулся на каблуках и помчался по направлению к лаборатории, оставляя директора безмолвно глядеть ему в спину, не зная, действительно не зная, что сказать в оправдание.
Глава 3: Приготовления
Глава 3: Приготовления
В углу больничного крыла, закрытая от глаз большинства студентов нагромождением редко используемых кроватей, находилась ничем не примечательная белая стена. Минерва быстро приблизилась к упомянутой стене и, окинув взглядом палату, обнаружила Малфоя, все еще пребывавшего без сознания – на сей раз благодаря зельям Поппи.
Преподаватель Трансфигурации вытащила свою палочку и три раза постучала ею по стене. Через мгновение каменная кладка заколебалась, приходя в движение и плавно раздвигаясь в разные стороны, пока перед профессором не образовалась ладно сработанная дверь. Расправив плечи, женщина повернула ручку и шагнула внутрь.
По другую сторону двери располагалась комната, похожая на центральную палату, но меньшая по размеру. Отличительной чертой этого помещения были не кровати, а две массивные клети, установленные в самом центре.
Внутри одной из них виднелась скорчившаяся фигура профессора Римуса Люпина.
Минерва вздохнула, видя, в каком состоянии ее коллега, и сжала губы в тонкую линию. Слишком сильные эмоции разрывали ее, и даже она сама не могла сказать точно, было ли то, что она испытывала, недовольством его безответственностью или жалостью, вызванной тем, как он на нее смотрел.
- Минерва, - тихим, хриплым голосом поприветствовал ее оборотень. – Что случилось? Что я натворил?
Не обращая внимания на его вопрос, она сделала палочкой некое замысловатое движение, одновременно бормоча что-то себе под нос. Через считанные секунды дверь железной клетки медленно, с протестующим скрежетом проржавевшего металла открылась. Человек, заключенный внутри, тут же зашевелился, поднялся, чуть вздрогнув, и вышел из своей тюрьмы. Он приблизился к кровати в углу комнаты и опустился на нее с неуверенностью, свидетельствовавшей, что долгое пребывание в клетке, да еще и в таком скрюченном положении, привело к мышечным судорогам.
И снова его янтарные глаза нашли ее, буквально пригвоздив к месту своим безжизненным выражением.
- Минерва, ответь мне. Что случилось прошлой ночью?
Шотландка только сердито уставилась на него в ответ, сложив руки на груди.
- Это как раз то, что я хотела бы знать, Римус Люпин! Что такого, во имя Мерлина, могло произойти, чтобы ты не принял зелье?
Он побледнел и вперился взглядом в пол. Седина в его волосах вдруг стала более заметной, так же как и мелкие морщинки в уголках глаз.
- У меня… нет оправданий. Я позволил волку… воспользоваться моим горем. Он подчинил меня, Минерва, хотя подобное не удавалось ему уже много лет. Мне не следовало позволять себе думать о Сириусе. Я просто напрашивался на неприятности, теперь я ясно это вижу. Мне стоило бороться с большим упорством, стоило… - он умолк и покачал головой. – Я кого-то поранил?
Она закусила губу.
- О, Римус!.. – в ее голосе слышались и печаль, и гнев.
Он вскинул голову, не в состоянии скрыть свои терзания. Стало очевидным, что он ждал заверений в том, что все в порядке и его опасения совершенно беспочвенны.
- Боже, кто это был? Умоляю, скажи мне, что он не… он не…
Она опустила веки, стремясь обуздать беспомощную ярость, восставшую внутри нее. Какой-то ее части хотелось кричать на него, даже не помышляя о жалости, вопить, что если бы не Поттер, этим утром они недосчитались бы нескольких студентов – и все из-за него. Как он мог вести себя настолько беспечно?! Его скорбь была понятна, но он обещал Альбусу, что справится, что его присутствие здесь никого не подвергнет опасности!
- Драко Малфой, - наконец ответила она, открывая глаза и глядя на него безо всякого выражения.
Если ее собеседник и раньше казался бледным, то это не шло ни в какое сравнение с цветом его кожи сейчас. Он дрожал и выглядел так, словно его вот-вот стошнит.
- Я… я… Он?.. Он же не?..
Минерва поджала губы.
- Нет, он не мертв, но только благодаря вмешательству Гарри. Он… Ты укусил его, Римус.
- Нет! – Любые протесты были бесполезны, но он все равно не смог сдержать их. Он вскочил и сделал несколько быстрых шагов в ее сторону. – Господи, нет, только не это! Он не может!.. Он не может стать как… как я! Минерва, нет..
Она покачала головой.
- Уже ничего нельзя поделать. Северус работает с предельной скоростью, чтобы приготовить двойную порцию Ликантропного зелья, а Поппи занята тем, что удерживает мальчика в бессознательном состоянии. Пока мы разговариваем, проклятье стабилизируется. Даже перед сегодняшней трансформацией он будет агрессивным и неуправляемым. И именно ты уже сейчас должен помогать нам контролировать его.
Люпин безмолвно смотрел на нее, не в состоянии хоть как-то отреагировать из-за охватившего его ужаса.
Она по-прежнему отважно пыталась вести себя по-деловому, как если бы перед ней стояла просто очередная рядовая задача.
- Я бы рекомендовала тебе еще некоторое время оставаться здесь. Через несколько часов мы перенесем его сюда. Ты сможешь оказать нам помощь в общении с мистером Малфоем, пока не взойдет луна. Тогда тебе самому придется принять зелье… под нашим надзором.
Кивнув, она развернулась на каблуках и покинула комнату, не имея ни сил, ни желания выступать в качестве жилетки для чужих слез. Она симпатизировала Римусу, но не собиралась нянчиться с ним. Во всяком случае, не теперь, когда он совершил ошибку и у этой ошибки были такие последствия.
***
То, что в его плане по сохранению секретности существовал изъян, Альбус Дамблдор понял довольно скоро. Он был совершенно уверен, что Гарри не проронит ни слова, если это потребуется для благополучия профессора Люпина – но он не мог поручиться за четверых слизеринцев, сопровождавших Драко в той роковой прогулке по коридорам замка.
Он знал, что Северус приказал им молчать, прибавив к словам давление своего авторитета как главы факультета, но он также осознавал, что их послушание будет длиться ровно до тех пор, пока страсть к сплетням не перевесит страх перед Мастером зелий.
И двоим из этой компании, Пэнси Паркинсон и Блэйзу Забини, вряд ли для этого понадобится много времени.
Поэтому, как только он нашел несколько свободных минут в своем расписании, всех четверых тотчас вызвали в его кабинет.
Сидя за столом и мрачно разглядывая своих учеников, он напоминал себе о причинах подобного решения. Никакие уговоры не помешают этим ребятам бросить пару намеков и таким образом распространить слухи о нападении по всей школе. Ради Римуса и Драко он просто не мог позволить этому случиться!
Дамблдор молча встретился с вопросительным взором каждого из них, протягивая крошечные щупальца легилименции, просто чтобы убедиться, что еще не стало слишком поздно. Но нет, все было в порядке: никто еще не успел выболтать секрет.
- Профессор Дамблдор? У нас неприятности? – с виноватым видом неуверенно поинтересовалась Пэнси. Он криво усмехнулся, гадая, что же, по ее мнению, ему удалось обнаружить.
Директор вздохнул и отрицательно качнул головой.
- Мне очень жаль, - начал он, не обращая внимания на их замешательство, - но на сей раз я действительно стараюсь вступиться за одного из тех, в ком не так много света, как изящно выразился Северус.
Четверо слизеринцев обменялись испуганными взглядами.
- Эээ, сэр?..
Дамблдор не стал отвечать, а только спокойно поднял свою палочку и прошептал «Забвение!»
***
Гарри мысленно отметил отсутствие Драко Малфоя уже несколько раз за это утро. Он не завтракал в Большом зале – это раз. Его слизеринские телохранители присутствовали, хотя и казались странно потерянными без привычно глумящегося лидера.
Рон уже дважды прокомментировал то, как хорошо завтракать, когда некоторые личности не являются, чтобы все испортить. Гарри не произносил ни слова, ощутив укол вины за то, что соглашался, зная о реальном местонахождении Малфоя.
Сам Малфой не пришел и на зелья, чего не могли не заметить его одноклассники – по классу побежали шепотки.
- Мерзавец наверняка задержался на собрании Пожирателей Смерти, - мрачно пробубнил рыжеволосый, недовольно изучая глубины своего котла.
Гермиона, которая, прищурившись, пыталась разобрать инструкции профессора Слизнорта, написанные на доске на в другом конце комнаты, неодобрительно фыркнула, услышав последнее замечание.
- Рон, нельзя говорить такие вещи, когда у тебя нет доказательств…
- Гермиона! Ну это же Малфой. Я бы удивился, если бы он не принимал этих чертовых ублюдков у себя в гостях…
Гарри рассеянно улыбнулся возмущению друга, но от высказывания своей точки зрения воздержался. Он хотел бы рассказать своим друзьям, что в действительности произошло вчера ночью, но слова Дамблдора все еще крутились у него в голове. Директор планировал приложить все усилия, чтобы сохранить случившееся в тайне, и это был лучший исход, на который только мог надеяться Гарри. Так что, кто-кто, а он-то совершенно точно не желал рушить придуманный план. Принципы Гермионы только станут помехой, а у Рона слишком мало такта, чтобы долго хранить такой большой секрет.
В итоге Гарри провел день в попытках сменить тему каждый раз, когда отсутствие Малфоя особенно сильно бросалось в глаза.
На четвертом уроке, Защите, выполнение возложенной Гарри самим на себя миссии стало невозможно. Помимо Малфоя, исчезли еще и Пэнси, Блэйз, Крэбб и Гойл, а Снэйп бродил по классу в настолько отвратительном настроении, что гриффиндорцы переставали дышать, как только он подходил слишком близко.
- Я так и знал, - прошипел Рон так громко, как только осмелился. – Видите? У них всех где-то назначена встреча! Вот почему остальных здесь нет! И гляньте на Снэйпа! На что спорим, что ему не терпится к ним присоединиться?
Гарри перевел взгляд на разъяренного профессора. Он-то точно знал, почему Снэйпу не терпится встретиться с младшим Малфоем.
***
Он проснулся, потому что внутри все болело, и боль была невыносимой. Из-за нее он не мог дышать. Не мог думать! Каждую косточку в его теле методично ломали, сдвигали и ставили не в том месте. Его кровь горела, душила его.
А затем, так же внезапно, как началось, все прекратилось, оставив его задыхающимся, кашляющим, отчаянно старающимся не кричать.
Очертания предметов расплывались, но он уже мог различить фигуры взрослых, стоявших вокруг него. Трое. Там был Северус, выглядевший бледнее, чем обычно, и смотревший на него черными, широко распахнутыми глазами. Мадам Помфри, стоявшая ближе всех, склонилась над Драко, крепко держа его за руку. Где-то в уголке сознания мелькнула мысль о том, чтобы отдернуть ладонь, прорычать, что единственный человек, которому разрешено так с ним обращаться, это его мать. Но сил не хватало даже чтобы двигаться, поэтому ему оставалось только позволить ей и дальше ворковать над ним, шепча бесполезные слова утешения.
Наконец и третий человек полностью вышел из тени. Римус Люпин не сводил с Драко тусклых янтарных глаз, и абсолютно все в его жалкой, еще более сгорбленной, чем обычно, фигурке буквально кричало о желании быть где угодно, но не здесь.
В один миг мир вновь обрел четкость, и внимание Драко целиком сфокусировалось на оборотне. В обычной ситуации в такие моменты ему как раз приходили на ум язвительные фразочки. В этом заключалось его главное умение: он мог уничтожить противника в словесной дуэли. Да и сложно было вообразить цель легче, чем отягощенный грузом вины Люпин.
Но сейчас все изменилось. Он не хотел спорить, он хотел причинить этому человека боль. Хотел кусать, царапать, рвать до тех пор, пока профессор не испытает ту же муку, что и сам Драко. Он хотел мести! Это Люпин всему виной! Почему же он стоит здесь, без единой царапины, в то время как Драко проходит через все круги ада?!
Позабыв про свою неимоверную усталость, он, рыча, спрыгнул с постели и бросился на потрясенного оборотня.
У него почти получилось – если бы не Северус, ухвативший его за талию. Руки профессора крепко обвились вокруг Драко, приподнимая его над полом. Озверев от ярости, тот бился в объятьях своего крестного отца, силясь высвободиться, пинаясь и дергаясь, пока не почувствовал, что хватка того слабеет. Все это время он не отрывал взгляда от Люпина.
Остальные заходились в крике, но он не слышал их. Помфри вопила, Северус выкрикивал его имя снова и снова, отчаянно пытаясь усмирить его.
В конце концов Мастер зелий сделал единственное, что пришло ему в голову в тот момент – почти не отдавая себе отчета в своих действиях, он закричал:
- ЛЮПИН, УБИРАЙСЯ К ЧЕРТУ ОТСЮДА!
Оборотень бросил на него взгляд, полный чего-то, более всего напоминавшего ужас, и, развернувшись на каблуках, кинулся прочь из крошечной палаты, в которой они находились. Дверь со щелчком захлопнулась за его спиной.
Стоило ему исчезнуть, как гнев Драко вспыхнул с такой силой, что он сумел оттолкнуть своего крестного и вырваться на свободу. Глаза подростка метали молнии.
- Нет! Верните его! Верните его!
Северус многозначительно глянул на Поппи и кивнул. Оказавшись позади мальчика, где он не мог ее видеть, женщина взмахнула палочкой, отпирая одну из клеток. Драко ничего не заметил.
Профессор с упреком покачал головой, спокойно обращаясь к крестнику:
- Успокойся сейчас же! Сию секунду выпей зелье и прекрати это глупое представление.
Слизеринец злобно оскалился, и на мгновение в его чертах уже начал проступать облик волка. Его передние клыки слегка удлинились, а серебристые глаза на миг сверкнули ледяной голубизной. Северус заставил себя не выказывать никакой реакции, хотя внутри у него все сжалось. Он упрямо вздернул подбородок, намереваясь удержать стремительно ускользающий из рук контроль над ситуацией.
- Если ты, конечно, не хочешь убить нас или себя, ты немедленно примешь зелье!
Он сграбастал кубок, стоявший на прикроватном столике, и сунул его в руку пылающего от ярости мальчишки.
Драко недовольно принял чашу и, принюхавшись, в отвращении сморщил нос. Затем без дальнейших препирательств он залпом выпил ее содержимое, скривившись из-за мерзкого вкуса.
В этот момент волна боли прокатилась сквозь него во второй раз, накрывая его так же быстро, как и раньше. Драко закричал, не разжимая стиснутых зубов, кубок с громким бряцаньем ударился об пол, а остатки зелья брызнули на брюки слизеринца.
Северус метнулся вперед, но мальчик уже с воплем рухнул на колени и принялся расцарапывать ногтями собственное тело. Мастер зелий схватил его запястья, прижимая их друг к другу, и рявкнул заклинание, закрепившее их в этом положение.
- Северус! – откуда-то из-за его спины донесся протест Поппи. – Неужели это действительно?..
Он зарычал на нее, и она мудро предпочла замолчать.
- Тебе больше нравится смотреть, как он раздирает себя на кусочки?
- Что же будет дальше? – спросила она, усаживаясь рядом с ним на полу и склоняясь над мечущимся в агонии Драко. Вдвоем они старались заставить его лежать неподвижно.
Северус покачал головой.
- Я только читал о таком. Проклятье проникает глубже, меняя тело, подготавливая его для превращения. Именно поэтому первое полнолуние оборотня самое трудное.
- Мы можем что-нибудь сделать? – обеспокоенно прошептала она, когда юноша наконец перестал сопротивляться и начал жалобно хныкать. Переполняемая грустью, она провела по его волосам, стремясь успокоить мальчика так же, как делала это с большинством своих пациентов.
Профессор наградил ее мрачным взглядом.
- Честное слово, Поппи. Ты обращаешься с ним, как с Пуффендуйцем-первокурсником.
Она отдернула руку, досадливо цокнув языком.
Вздохнув, она опустилась на колени, рассматривая находящегося на грани обморока мальчика, лежащего рядом с ними.
- Я думаю, пора запереть его. Вне зависимости от действия Ликантропного зелья, с этого момента он будет становиться только все более сильным, злым и неуправляемым.
Она кивнула и отступила назад, а Северус осторожно поднял своего крестника. На ее лице возникла мягкая полуулыбка при виде такого зрелища, и она задумалась, осознает ли этот насмешливый, острый на язык человек, насколько сильно он открыт в данную секунду. Северус Снэйп не был любителем выставлять свои чувства напоказ, но сейчас, когда Помфри видела, как он держал на руках этого мальчика, ей не приходилось сомневаться, что вечно угрюмый, замкнутый профессор в самом деле способен на привязанность.
Отбросив лишние мысли, она поспешила помочь ему с клеткой.
@темы: Гарри Поттер и Ко., переводы
-
-
22.08.2009 в 14:42-
-
22.08.2009 в 14:43-
-
22.08.2009 в 14:43-
-
22.08.2009 в 14:44-
-
22.08.2009 в 14:44-
-
22.08.2009 в 14:45-
-
22.08.2009 в 14:45-
-
22.08.2009 в 14:45-
-
22.08.2009 в 14:46-
-
22.08.2009 в 14:47-
-
22.08.2009 в 22:54Ой, как мало...
Ура, как тебя много - значит фик будет большим!
PS. Отличный перевод,
-
-
22.08.2009 в 23:02Ой ,как интересно - Драко - оборотень. Да, это чуть ли не единственный фик такого рода. Обычно Драко - вэйла))
Ой, как мало...
Ура, как тебя много - значит фик будет большим!
Это только первая глава маленькая, вторая уже в два раза больше. А всего их сорок с чем-то.
Отличный перевод, придраться не к чему.
Спасибо
-
-
22.08.2009 в 23:34а тебе хватит зарезервированного места на 40 глав??
-
-
22.08.2009 в 23:40не, просто делать отдельный пост на каждую главу неудобно. Так глав на пять - шесть хватит))
-
-
30.10.2009 в 22:14-
-
30.10.2009 в 23:36Дней через 10 или около того.
-
-
06.02.2010 в 19:28-
-
06.02.2010 в 22:00Будет, будет. Надеюсь, что в ближайшее время.
-
-
21.02.2010 в 15:15-
-
21.02.2010 в 15:53Я постараюсь поскорее, но времени катастрофичеси не хватает(
Спасибо за перевод!!!
-
-
19.06.2010 в 15:52-
-
06.07.2010 в 07:59В данный момент у меня, к сожалению, нет ни времени, ни желания заниматься этим переводом в частности и дневником в целом. Все, кто хочет продолжить благое дело, feel free to do it. Пишите прямо под постом, коопериуйтесь - я не против, дневник в любом случае скоро будет удален в архив.
-
-
06.07.2010 в 23:37